Крестьяне, разумеется, неоднократно жаловались герцогу на его старших
сыновей; каждый раз герцог устраивал им взбучку и строжайше запрещал
впредь заниматься подобным "промыслом", но, несмотря на это, Гийом и Робер
втихаря (а когда отца не было дома - то и в открытую) продолжали свои
гнусные забавы.
Герцог как раз отсутствовал - он отправился в Барселону, чтобы
договориться с тамошним графом о совместном использовании порта и верфей,
и взял с собой Робера, - так что Гийом, почувствовав свободу, разошелся на
всю катушку.
Филипп в гневе заскрежетал зубами. Перед его мысленным взором
стремительно пронеслись красочные картины, изображавшие различные варианты
мучительной смерти Гийома с использованием всевозможных приспособлений для
пыток. Наконец, овладев с собой, он спросил у Монтини:
- А это точно та самая девушка?
- Слуги так говорят, монсеньор. К тому же... - Этьен осекся.
- Ну!
- Когда ее только привезли, я, еще ничего не зная, имел возможность
осмотреть ее вблизи... И увидел...
- Что ты увидел?! - нетерпеливо воскликнул Филипп.
- Ее платье, в общем нарядное и довольно новое, разодрано почти что в
клочья, кожа на ее запястьях натерта до крови, а на теле я видел следы от
ударов плетью...
Филипп резко вскочил, сжимая кулаки. Лицо его исказила гримаса
ненависти и отвращения.
- Господи! - простонал он. - Какие они изуверы!.. Зверье!.. Господи
боже мой...
Он снова сел, низко склонив голову, чтобы Монтини не увидел слезы в
его глазах. После некоторых колебаний Этьен, не спрашивая разрешения,
присел рядом с ним.
- У тебя есть братья? - спустя некоторое время отозвался Филипп.
- Нет, монсеньор, - ответил Монтини. - У меня только сестра. Но я
понимаю вас... И эту девушку я тоже понимаю.
Филипп горько вздохнул.
- Почему, - проговорил он, обращаясь к самому себе, - ну, почему они
не умерли вместе с их матерью? Почему они живут и позорят нашу семью? Это
несправедливо!.. Нечестно!.. - Он снова встал. - Где та девушка?
- На хозяйственном дворе, монсеньор, - ответил Монтини. - Если,
конечно... - Он умолк, поскольку Филипп уже бежал по аллее прочь от
фонтана.
Монтини задумчиво глядел ему вслед и качал головой. Он был не по
годам умным и смышленым парнем, к тому же тщеславным и сверх меры
честолюбивым. Его отец, в недавнем прошлом бакалавр,* служивший в свите
графа Блуаского, а теперь - владелец жалкого клочка земли в Русильоне,
полученного им в наследство от дальнего родственника, вполне
довольствовался своим нынешним положением, чего нельзя было сказать о его
сыне Этьене. Монтини считал вопиющей несправедливостью, что он родился в
семье, находившейся в самом низу иерархической лестницы, и подчас его
снедала зависть к тем, кто волею случая оказался выше него, хотя по своим
способностям далеко не всегда и не во всем его превосходил. Однако в
данный момент Этьен не завидовал Филиппу и не хотел быть на его месте...
Тем временем Филипп миновал арочный проход в правом крыле здания
герцогского дворца, свернул немного влево и через минуту очутился на
широком подворье, примыкавшем к хозяйственным постройкам замка. Как всегда
в такую пору, там было шумно и многолюдно, но обычного оживления Филипп не
обнаружил - лица у слуг были мрачные, а взгляды хмурые.
- Где девушка? - громко и чуть визгливо спросил Филипп, оставив без
внимания почтительные приветствия в свой адрес.
- Ее только что забрали, ваше высочество, - сказал один из
надзирателей, указывая древком хлыста в противоположных конец двора, где
через распахнутые ворота выезжала повозка в сопровождении нескольких
вооруженных всадников. - Надеюсь... То есть боюсь, монсеньор, что на сей
раз ваш брат попал в серьезную переделку.
Филипп поднялся на цыпочки и посмотрел в том же направлении, поверх
голов присутствовавших. Он не узнал всадников со спины, но цвета их одежд
были ему хорошо знакомы.
"Только не это! - в отчаянии подумал Филипп, цепенея от ужаса. -
Господи, только не это!.."
Несколько секунд он стоял неподвижно, затем стряхнул с себя
оцепенение и изо всех ног бросился к воротам, отталкивая по пути не
успевших уступить ему дорогу слуг.
Услышав позади себя шум, всадники, сопровождавшие повозку, оглянулись
и придержали лошадей; остановилась также и повозка. Филипп подбежал к ней
и увидел, что тело девушки полностью накрыто двумя широкими плащами,
из-под которых выбивались наружу лишь небольшая прядь темно-каштановых
волос. На какое-то мгновение он замер в нерешительности, моля всех святых
и нечистых, чтобы его страшная догадка оказалась неверной, и, наконец,
откинул край плаща.
Он знал эту девушку. Конечно же, знал...
Красивое смуглое личико, юное, почти детское, всегда такое веселое,
улыбчивое и жизнерадостное, теперь было бледным и неподвижным, точно
маска; на нем застыло выражение боли, скорби, тоски за утраченной жизнью и
какого-то неземного облегчения. А на левом виске запекшаяся кровь -
очевидно, именно туда пришелся роковой удар, лишивший ее жизни...
- Нет! Нет! - надрывно закричал Филипп. - Боже мой, нет!
Подчиняясь внезапному импульсу, он бросился прочь от повозки, вновь
отталкивая оказавшихся у него на пути слуг. Очертя голову, он бежал во
дворец. Теперь он знал, что ему делать.
Филипп рыскал по всему дворцу в поисках Гийома, пока не встретил его
в одном из коридоров. Увидев младшего брата, который, сжав кулаки и гневно
сверкая глазами, стремительно мчался к нему, Гийом попытался было скрыться
в ближайшем лестничном переходе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88