Мотор «Дуньяни-один» мощно взревел. Пилот Томмазо Риккарди помахал им рукой из кабины. Брат с сестрой ответили на приветствие летчика. Рядом с Розой и Пьером Луиджи стояли представители военно-воздушного ведомства и несколько журналистов.Когда самолет после долгого разбега оторвался от земли, сердца Розы и Пьера Луиджи словно взлетели в небо.– Корпорация «Роза Летициа и сыновья» обеспечила себе будущее, – торжественно заявил Пьер Луиджи.– Спасибо, братишка, – с улыбкой поблагодарила его Роза.Очень скоро самолет превратился в точку на горизонте, а потом его поглотила небесная лазурь. Свидетели исторического полета отправились в здание аэропорта, где в специальном зале были накрыты столы.– Меньше чем через два часа он будет в Риме, – сказала Роза.– Дай-то Бог, – вздохнул Пьер Луиджи.– Да ты не заметишь, как пролетят эти два часа, – улыбнулась сестра.– Будем надеяться, – заметил Пьер Луиджи, пытаясь скрыть волнение.Их поздравил полковник Марио Балдинелли:– Поздравляю, синьора! Поздравляю, инженер Дуньяни!Пьер Луиджи недавно получил почетный диплом Миланского университета и теперь имел право именоваться инженером.– Благодарю, полковник, – ответила Роза.– Нам остался всего один шаг до турбореактивной машины, – сказал Пьер Луиджи. – Жаль только, что с теми материалами, которыми мы располагаем, проблему скорости не решить. Нам еще далеко до четырехсот километров в час.К ним приблизились двое журналистов, сияя улыбками.– Итак, Италия – первая в мире, – заявил тот, что постарше, со значком фашистской партии на отвороте пиджака.– Полковник Балдинелли в вашем распоряжении. Он предоставит вам любую информацию, – отделался от журналистов Пьер Луиджи.Все равно они дадут только официальную хронику.Вдруг Роза заметила в толпе чеканный профиль Ричарда. Она не могла оторвать глаз от американца. Ей хотелось броситься ему на шею, но разум подсказывал – лучше не показывать виду, что они знакомы. Какого черта он вообще проник сюда? Вел он себя совершенно естественно, словно давно и хорошо знал всех присутствующих. Роза же чувствовала себя смущенной, как девица на первом балу. Она сама составляла список приглашенных, и Ричард там не значился. Оказавшись рядом, он улыбнулся ей.– Вот уж не рассчитывала встретить тебя здесь, – покраснев, заметила Роза.– А я как раз был уверен, что встречу тебя. Я и пришел из-за тебя.Он разговаривал с обычной мальчишеской дерзостью.– Ты с ума сошел, – испугалась за него Роза.Но ее раздраженные слова потерялись в шуме голосов. Лучи раннего солнца, проникавшие сквозь окно, ласкали ее волосы.– Конечно, сошел, – с лучезарной улыбкой признался Ричард.Роза тоже улыбнулась, но в ее поведении сквозила нервозность.– Зачем ты явился? – упрекнула она Тильмана.– Я тебя не видел с прошлой ночи.Ну почему, почему он так неотразим? Роза неодобрительно покачала головой, справившись с волнением.– Очень важная причина! Как-нибудь расскажешь, откуда ты узнал про это испытание и как сюда пробрался.– Для влюбленного нет препятствий, – заявил Ричард.Банальный ответ показался Розе в тот момент самой мудростью.
Она переживала настоящий медовый месяц. А вокруг гремела война. Зенитки не могли противостоять английским бомбардировщикам, рвущимся к Милану, но, к счастью, зажигательные бомбы не нанесли городу особого ущерба. Правда, итальянские истребители показали себя не с лучшей стороны, да и вести с фронтов не всегда были утешительными.Кругом бушевала война, а Роза чувствовала себя безмятежно спокойной. В сорок лет она познала любовь, не слащавую киношную любовь, не романтическое книжное чувство, а настоящую страсть, не знающую запретов, – она наполняет сердце, разогревает кровь и придает жизни смысл. Такая страсть порождает не болезненную истому, а возвращает молодость. В ней, наверное, и кроется тайна счастья. Возможно, из страха Роза ни о чем не спрашивала Ричарда. Они не клялись друг другу в вечной любви. Они не говорили: я люблю тебя. Они просто любили. Как первый раз в жизни. Глава 6 Врач, снимая резиновые перчатки, вышел из-за ширмы и направился к умывальнику. Роза сошла с гинекологического кресла и присела на кушетку.Она одевалась медленно, не торопясь, словно ей хотелось оттянуть беседу с посторонним мужчиной, который вторгся в самые интимные уголки ее тела. Конечно, он был врачом, но все равно у нее оставалось чувство стыда, ощущение потревоженной тайны женственности. Роза аккуратно поправила складки на юбке, легкими движениями рук привела в порядок волосы и наконец вышла из-за ширмы. Она села к столу напротив гинеколога в белом халате, нервно крутившего авторучку, словно в ней и заключались ответы на вопросы пациентки.– Так я буду жить? – шутливо спросила Роза, скрывая тревогу.Она пришла к гинекологу из-за болей в животе. Сейчас боль ослабла, но Роза испытывала неприятные ощущения, видимо из-за тщательного врачебного осмотра.– Конечно, будете, – с холодной улыбкой ответил врач.Это был мужчина средних лет, весьма заурядной внешности, глаза смотрели строго и отчужденно. Так часто смотрят люди, которые всегда руководствуются разумом. Розу раздражал этот уверенный взгляд.Врач чувствовал свое профессиональное превосходство и цедил каждое слово. Роза решила набраться терпения. Она давно не обращалась к гинекологу, со времени своей последней беременности. Но последнее время ее беспокоили боли в низу живота, которые усиливались, когда они с Ричардом занимались любовью. Ей пришлось преодолеть врожденную стеснительность и пойти на медосмотр, который она считала унизительным для себя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126