Ее, братьев и Клементе допустили в Новый Свет. Так когда-то допускали на кухню в «Фаворите» работников и батраков под неусыпным оком Алины и Иньяцио. Но было и отличие: уклад ломбардской деревни не оставлял людям возможности мечтать. А мечты были движущей силой, стимулом для построения своего будущего в Америке.Роза обернулась к брату и поймала взгляд Ивецио: он смотрел на сестру. Кто знает, может, в лабиринтах его мозга мелькнули те же мысли? Она взглянула на большой будильник, тикавший на комоде. Скоро придет Клементе, усталый и голодный. Надо готовить ужин…Роза сделала картофельную запеканку с мясом: блюдо сытное и питательное. Вернулся Клементе, он взглянул на Розу, вдохнул вкусные запахи, и в глазах его вспыхнул огонек восхищения и признательности.– Как дела? – спросила девушка.– Хорошо, синьорина, – ответил Клементе.Он уже вымылся и переоделся на стройке. Клементе был высоким, крепким темноволосым парнем с крупными, привыкшими к тяжелому труду руками. Обычно спокойный и добрый, он преображался, если видел, что Розе грозит опасность.– Трудный выдался день? – поинтересовалась она.– Работа есть работа, синьорина, – вздохнул Клементе.Он так и не привык называть ее просто Роза.– Как он? – спросил Клементе, кивнув на Ивецио.– Как всегда, – ответила Роза, хлопоча у плиты.– Хотите, я его покормлю, – предложил юноша.– Может, попозже. Лучше садись. Ты весь день на ногах.– Да я привык, а вот вы… Вам приходится обо всех нас заботиться…Клементе сел за стол, и Роза поставила перед ним тарелку, полную мяса и картошки.– Здесь каждый делает то, что может, – сказала Роза.– Спасибо, синьорина Роза, – улыбнулся Клементе. – Меня и собственные родители так не баловали.– Прекрати благодарить меня, Клементе, – оборвала его девушка. – И ешь! Тебе это по праву положено.– Я бы должен служить вам… – робко заметил Клементе.– У нас тут общество взаимной помощи, – пошутила Роза. – Как у тебя дела с английским?– На стройке говорят мало, – ответил с полным ртом Клементе. – Тебе покажут, что делать, ты и делаешь. Сделаешь хорошо – заплатят прилично. Можешь тогда прийти и на следующий день. Сделаешь плохо – заплатят и выставят вон.Рассказывая, Клементе энергично расправлялся с запеканкой.– Надо тебе учить язык, – посоветовала Роза.– Выучу! – со вздохом пообещал Клементе. – Я уже кое-что понимаю, а там посмотрим…– Хочешь, я тебя поучу?– Нет, у вас и так столько дел, не надо обо мне беспокоиться.У Клементе не было ни друзей, ни увлечений, в кино он не ходил никогда и всю недельную зарплату целиком отдавал Розе, распоряжавшейся семейным бюджетом. Впрочем, так же поступал и Пьер Луиджи.Тарелка Клементе опустела.– Хочешь еще? – предложила Роза.Он покраснел и сказал неправду:– Нет, спасибо, я сыт.– Ну еще чуть-чуть!И Роза добавила запеканки.Клементе всегда ужинал в одиночестве. Так решила Роза. Пьер Луиджи возвращался очень поздно, и ей не хотелось, чтобы голодный Клементе дожидался брата. Сама она ужинала вместе с Пьером Луиджи.– Спасибо, синьорина Роза, – поблагодарил юноша.– Пожалуйста, синьор Клементе, – пошутила Роза.Она неоднократно пыталась заставить его обращаться с ней как с равной, но ничего не получалось.– Не надо смеяться надо мной, – заметил Клементе, продолжая жевать.Со двора, с лестницы и с улицы доносились крики и детский плач. Орали женщины, сзывая к ужину семьи. Чей-то звучный голос с явным неаполитанским акцентом пел грустную песню. В соседней квартире громко ссорились супруги.– Трудно привыкнуть, правда, синьорина Роза? – не выдержал Клементе. – У нас было не так, – ностальгически заметил он.– Конечно, в деревне все иначе, – согласилась Роза. – Помню, как там пахло вечерами. Светлячки. Звезды. Кузнечики.– И ряды тополей, – напомнил Клементе, – а еще жасмин и аромат цветущей липы.– Грустные мысли, – вздохнула девушка. – Ностальгия – дурное чувство, она отравляет жизнь.– Вы правы, синьорина Роза.– И нечего оплакивать деревню. С «Фаворитой» покончено.– Хорошо, синьорина Роза, – покорно согласился Клементе.– Надо смотреть вперед, – решительно заявила она. – Америка велика. Тут всем места хватит.Она вытерла краем фартука вспотевшую шею – жара стояла невыносимая.Пьер Луиджи неожиданно вернулся пораньше – Клементе еще сидел за столом. Он распахнул дверь и застыл на пороге. Он запыхался, видимо, взбежав по лестнице бегом. Роза подошла к брату, взяла у него из рук черную, аккуратно сложенную куртку.– Что случилось? – спросила она, имея в виду его раннее возвращение.– Компания закрывается, – раздраженно ответил Пьер Луиджи. – С понедельника я – безработный.– На, выпей!Роза протянула брату воды со льдом. Он схватил стакан дрожащей рукой.– Не стой на пороге, сядь!Пьер Луиджи уже не носил повязки на глазу. Он вставил стеклянный глаз и выглядел совсем иначе. Скула с этой стороны выступала меньше, и протез, неподвижно смотревший в пустоту, казался более живым, чем настоящий глаз. Словно у Пьера Луиджи стало два лица: одно доброе, спокойное, как у всех Дуньяни, а другое – жестокое, как у пирата или бандита с большой дороги.– Так что я скоро могу гулять целыми днями.Пьер Луиджи сел напротив Клементе, сочувственно смотревшего на него. В один момент рухнули мечты Розы о переезде в другой район.– Ешь, – сказала она, накладывая брату полную тарелку. – А там посмотрим…– Как ты просто решаешь любую проблему!..– Ничего я не решаю, – возразила девушка. – Я только думаю, что ты с такими способностями работу найдешь запросто.Пьер Луиджи улыбнулся и, видимо, немного успокоился.– А ты умеешь справляться с трудностями, – заметил он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126