Риккардо кивнул. Его мать, та еще комедиантка, наверное, приготовила какую-нибудь неожиданную мизансцену. Француз сопроводил его в апартаменты на последнем этаже, и Риккардо, пройдя через просторную приемную, оказался в помещении, больше напоминавшем гостиную, чем кабинет. Понс прикрыл дверь и незаметно исчез. Риккардо огляделся и узнал излюбленный стиль Розы, правда, странное дело, не почувствовал аромата ее духов «Арпеджио». Столы, картины, зеркала, диваны, безделушки – все было выдержано в стиле ампир. Много декоративных растений и большие букеты цветов, подходящие скорей для элегантного салона, чем для офиса.С кресла под высокой пальмой поднялась изящная фигура. Огромные ореховые глаза, приподнятые к вискам, взглянули на Риккардо с любовью. Красота Глории делала его пленником мечты.– А я рассчитывал встретиться с президентом объединения «Заводы Руасси», – сказал он, шагнув ей навстречу.– А я и есть президент, – заявила Глория. – Мы тебя вовсе не обманывали.Риккардо удалось сохранить бесстрастное выражение лица и не выдать своих мыслей. Он заметил, что Глория бледна и, видимо, нервничает.– Что это еще за маскарад? – равнодушным тоном спросил он.– Бабушка пожелала, чтобы все это перешло ко мне, – ответила Глория, обводя рукой кабинет. – «Руасси» теперь – моя собственность.– Ну что же, радуйся!– Нет, Риккардо. Я не знаю, зачем мне заводы. Мне нужен только ты… Если ты, конечно, еще хочешь этого…Не устояв, Риккардо заключил Глорию в объятия.За огромным, во всю стену, стеклом виднелось озеро и Савойские Альпы, дремавшие, точно отдыхающие великаны, в голубой дымке.– Я так надеялась, что ты разыщешь меня, – прошептала Глория, прильнув к его груди.– После того как мы так странно расстались? – напомнил Риккардо.– Нужен был предлог, чтобы встретиться с тобой… – сказала Глория, не отвечая на его вопрос.– И ты очень эффектно обставила нашу встречу. Совсем как моя мать, – снисходительно улыбнулся Риккардо.– В семье Летициа все склонны к театральности. Что-то вроде болезни, – пошутила Глория.– Но почему здесь? В этой обстановке?– Мне хотелось дать тебе понять, что я – только твоя женщина. Остальное не в счет. Что то, чем я владею, принадлежит тебе.Она высвободилась из его объятий, подошла к окну и посмотрела на фонтан, бивший посреди озера.– Я много думала, – продолжала Глория, стоя к Риккардо спиной, – легче признать мою слабость, чем противостоять твоей силе. Главой семьи должен остаться ты.– И твоя бабушка так думает?– Нет. Она убеждена: мне по силам взять ответственность на себя.Риккардо задумался.– Роза Летициа не ошибается в оценке человека, – сказал он. – Наверное, в тебе есть такие качества, о которых ты и сама не подозреваешь.– А ты их тоже не заметил? – ласково спросила Глория.Она подошла к Риккардо, обняла его и легко поцеловала.– Придется к тебе присмотреться повнимательней. Помнишь виллу в Форте?– Конечно. И парк, и бассейн, и лошадей.– А спальню мою помнишь? – вкрадчиво спросил Риккардо.Глория покраснела, потом наконец успокоилась и произнесла:– А я еще помню верховую прогулку по берегу моря, которая оборвалась так неожиданно…– Хочешь, продолжим? Начнем с того места, где остановились.Глория кивнула, и Риккардо, склонившись к ней, прильнул к ее губам. Глава 10 Вилла Летициа в Форте-деи-Марми стала убежищем их счастья. Глория чувствовала себя у моря свободней. В Милане она боялась встретить Джованну, жену Риккардо, которая, впрочем, в сложившейся ситуации повела себя очень сдержанно. Она согласилась на все условия мужа, подписала составленные адвокатами бумаги и отказалась от мужчины, что был ей дорог. В сущности, сейчас Риккардо юридически оформил разрыв отношений, случившийся много лет назад. Но Глория не забыла те далекие годы, когда Джованна была с ней ласкова. Она по-прежнему считала жену Риккардо своей тетей. Мысль, что она отняла у Джованны мужа, угнетала Глорию.«Несуществующая дама», как называла ее Роза, продолжала жить, окруженная старыми друзьями. Зиму Джованна проводила в Сент-Морице, а лето – в Порто-Ротондо. После обеда она играла в бридж, устраивала вечера, а на уик-энд уезжала в Кантри-клуб в Барселону. Жизнь, заполненная донельзя, но абсолютно пустая. Джованна могла покупать все, что угодно. Счета посылались Риккардо, он их подписывал и отдавал секретарше Эстер для оформления. Джованна не могла не признать: несмотря ни на что, жизнь с ней обошлась милостиво.Глория не вернулась в дом на площади Сан-Бабила, где жила вместе с Консалво. Она купила и обставила по своему вкусу удобную квартиру на последнем этаже старого дома на проспекте Маджента. Окна выходили на красные черепичные крыши, а когда светило солнце, Глория могла видеть сверкавшую в солнечных лучах статую мадонны на шпиле Миланского собора.Глория, в жилах которой текла и ломбардская, и сицилийская, и индейская кровь, которая училась в Швейцарии и в Америке, объездила весь мир, ощущала себя прежде всего миланкой.– Знаешь, когда я смотрю на проспект Буэнос-Айрес, у меня сердце сжимается, – призналась она Риккардо. – В Милане столько поэзии и очарования…Глория так долго ждала счастья, так отчаянно за него боролась, что теперь готова была защищать его от всех и вся.Каждый год, осенью, Роза устраивала праздник по случаю начала сезона охоты в заказнике Имберсаго. Глория отказалась помогать бабушке в этот раз.– Мы едем в Мексику, – заявила она.Розе идея не понравилась.– С какой стати? – спросила она. – Риккардо никогда не ездил в Акапулько осенью.– Жене Рауля хочется подышать родным воздухом, – объяснила Глория. – А мы хотим побыть одни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126