Мужчина и ребенок, взявшись за руки, зашагали по аллее. Роза смотрела на крупную фигуру брата, и ей впервые показалось, что она видит отца. Пьер Луиджи приближался к пятидесяти. Господи, как же быстро летит время!Когда они подошли ближе, Роза вдруг заметила, что из единственного глаза Пьера Луиджи катятся слезы. Она никогда не видела, чтобы брат плакал, и не могла понять, что случилось. Но, похоже, Пьер Луиджи плакал от счастья.– Что такое? – встревожилась Роза.– Перемирие.– Перемирие? С кем?– Италия подписала перемирие с союзниками. Мы вышли из войны!Роза обняла и расцеловала брата. Оба были взволнованы до глубины души. Риккардо, видя их волнение, но не понимая причины, отчаянно, как это делают только маленькие дети, разревелся.– Не плачь, сокровище мое, не плачь.Роза подхватила сына на руки и спросила брата:– Так все кончено? Я правильно поняла?– Ты правильно поняла.Пьер Луиджи сунул племяннику карамельку, и тот успокоился.– Неужели с войной покончено? – не веря собственным словам, произнесла Роза.– Наверное, – неуверенно подтвердил Пьер Луиджи. – В любом случае, сегодня, 8 сентября 1943 года, Италия разорвала союз с Германией. Исторический день.Брат с сестрой сели на траву. Риккардо снова забрался в домик и высматривал в небе коршуна.– Откуда ты узнал про перемирие? – спросила Роза.– Мне позвонили из Рима. Сегодня вечером сообщат по радио. Ты понимаешь, Роза, – сказал Пьер Луиджи, взяв руки сестры в свои, – больше не будет ни бомбардировок, ни смертей, ни разрушений. Кончено!Роза никогда не видела брата таким взволнованным.– А немцы? – вдруг вспомнила она.– Немцы? – задумчиво повторил Пьер Луиджи. – Теперь мы можем ненавидеть их открыто. Нас защищает итальянская армия.Роза встала. Радость в ее душе сменилась тревогой.– Неужели ты думаешь, немцы отступят перед итальянской армией? – охладила она восторг Пьера Луиджи. – Пойми, враг прямо у нас в доме. Знаешь, сколько нужно немецким танковым дивизиям, чтобы через перевал Бреннеро дойти до Милана? Один день, Пьер Луиджи, один день! А в Риме сидит Кессельринг!Роза, как всегда, смотрела в будущее. Врожденный здравый смысл помогал ей верно оценивать события.– Но есть же американцы! – возразил Пьер Луиджи.– Американцы – в Калабрии. А знаешь, сколько от Калабрии до Милана? Тысяча километров. И на всем пути стоят немецкие части.– Немцы напуганы.– Но они в любом случае сильнее нас.– Они знают, как велика мощь союзников.– А мы знаем, как безжалостны нацисты. Не забывай, что ты сделал с самолетами, Пьер Луиджи. Вспомни, месяц назад ты ударил эсэсовского офицера. Он уверен, саботаж устроили мы. И он поклялся отплатить, помнишь?– Думаешь о Фрице Эггере?– О нем, о ком же еще? Налетит на нас, как стервятник… Мы должны уехать! – решительно заявила Роза.Она подошла к игрушечному домику и окликнула Риккардо.– Прямо так сразу? Взять и уехать? – недоуменно переспросил брат.– Делай, как я говорю, – умоляюще попросила Роза. – Зови мальчиков. Нам надо бежать.Она взяла на руки малыша и прижала его к себе. Пьер Луиджи еще сомневался:– Бежать, но куда?– Потом решим куда. Главное – уехать отсюда.Через полчаса вся семья Летициа загрузилась в машину. Пьер Луиджи сел за руль «Ланчи», и автомобиль двинулся по аллее к воротам.Как раз в эту минуту распахнулась кованая решетка, и навстречу «Ланче» выехал черный «Мерседес» майора Эггера. За ним следовал грузовик с немецкими солдатами. У Розы болезненно сжалось сердце.– Конец, нам всем конец, – потерянно прошептала она. Глава 4 – Вас, синьора Летициа, подвела излишняя эмоциональность, – любезным тоном обратился к ней Фриц Эггер.Он по-прежнему был в зловещей эсэсовской форме, которая ему очень подходила, и изображал из себя всепонимающего собеседника. Роза пыталась понять, насколько он в данный момент искренен.– Вы, итальянцы, вообще слишком эмоциональный народ, – продолжал майор. – Впрочем, это еще не смертный грех…Их оставили вдвоем на веранде, залитой закатными лучами солнца. В окно Роза видела, что коршун все еще парит в небе. Теперь его полет выглядел зловеще.– Может, вы и правы, – сказала она, пытаясь выиграть время и разобраться в происходящем.– Однако теперь, синьора Роза, – с изысканной вежливостью продолжал Эггер, – если вы будете упорствовать в некоторых ваших, скажем так, заблуждениях, у вас уже не будет никакого оправдания. Вы – женщина умная, здравомыслящая. Полагаю, от вас не ускользнул истинный смысл перемирия, подписанного некоторыми представителями итальянских властей с главнокомандующим союзнических сил.– Я пока не сориентировалась, – неуверенно произнесла Роза, все еще надеясь на чудо.– Конечно, конечно, – улыбнулся немец и добавил: – Но теперь для вас наступил момент выбора. Следует принять правильное решение.Эггер вынул портсигар, взглянул на хозяйку дома и с сожалением убрал его.– Дурная привычка, – вздохнул он, имея в виду сигареты. – Я чуть не забыл: вы не переносите дым. Итак, вы все поняли, синьора Летициа?– Что вы от меня хотите? – спросила Роза.Ей казалось: она попала в царство злых сил и не в состоянии вырваться.– Разрешите?Эггер указал на серебряный гравированный поднос, на котором стояли бутылки.Роза только кивнула, и немец налил себе коньяку в большой стакан.– Так что вы от меня хотите? – повторила женщина.– Хочу, чтобы вы поступили благоразумно и подтвердили свою лояльность в отношении вашего союзника – Германии.Майор отпил глоток, наслаждаясь, как истинный ценитель, изысканным вкусом напитка.– На нейтральной полосе полыхает огонь предательства, – патетически воскликнул эсэсовец. – Вы не можете больше оставаться в стороне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126