Слова псалма звучали ясно и просто; те, кто веровал, обретали в них веру в загробную жизнь; сомневающиеся ощущали трепет душевный, а неверующим эти слова внушали надежду. Бледное, подернутое туманной дымкой солнце ласкало волшебные картины церковных витражей.– Как падающая звезда… – прошептала Роза.Взгляд ее был прикован к массивному гробу светлого полированного дерева. Там покоились останки младшего, любимого сына Розы Летициа. Матери виделось, как сын уверенно шагает по сумрачному ущелью, к горизонту, туда, где сияет ослепительный свет.– Как падающая звезда, – повторила Роза.Ей вспомнился детский голосок, звучавший в парке Имберсаго в тот далекий сентябрь, во время войны: «Что такое мир, мама?»И Роза увидела перед собой белокурую головку маленького Риккардо, его очаровательное личико.– Да будет мир с тобой, – прошептала мать. – Пусть тебе будет тепло и спокойно.Рядом с Розой стояли Глория, Рауль и Соланж. Клементе жался сзади; глаза его опухли от слез и горьких воспоминаний. Преподобный Итало Летициа, брат Глории, служил заупокойную службу в маленькой церкви Имберсаго. Здесь, по специальному разрешению епископа, будет покоиться Риккардо – рядом со своими братьями, рядом с Руджеро Летициа и Пьером Луиджи Дуньяни.Весть о его смерти уже облетела мир. Газеты сообщили одно и то же: король итальянской самолетостроительной индустрии скончался в Мексике, на отдыхе. Никто ни словом не упоминал о князе Консалво Брандолини, словно его не существовало.Роза и Глория, обе в глубоком трауре, не стали препятствовать тому, чтобы на церемонию погребения съехалось все светское общество. Но сквозь черную траурную вуаль обе женщины, потерявшие сына и возлюбленного, видели только одно: так вершится судьба семьи Дуньяни. Риккардо умер потому, что поступился законами клана и власти, где нет места прощению, сочувствию, жалости.Перед лицом смерти Рауль понял – могущество отца было лишь маской. Юноша осознал, что сила человека кроется и в его слабости. И Риккардо в действительности был обычным человеком. Сын словно увидел в отце самого себя и почувствовал: к отцу всегда можно было обратиться за помощью.– Почему, почему все узнается так поздно? – в отчаянье шептал Рауль.Роза почувствовала, как Глория сжала ей руку. Чуть повернув голову, она увидела в неверном свете свечей профиль внучки. В этот миг обе женщины словно дали друг другу торжественную клятву, и Роза поняла: Глория возьмет дело Дуньяни в свои руки и будет решать судьбу семьи. Так она и хотела. Теперь Роза Дуньяни исполнила все задуманное. Глава 12 Глория оставила машину у ворот виллы в Имберсаго. Туманное декабрьское утро было пасмурным и холодным. Первым, кого она встретила в доме, оказался профессор Батталья. Знаменитый медик крепко пожал ей руку.– Здравствуй, Глория!– Добрый день, профессор!Батталья прекрасно знал внучку Розы. Когда-то он лечил ее от детских болезней, год назад поставил на ноги после неудавшейся попытки самоубийства. Позаботился он о ней и тогда, когда обезумевший Консалво избил жену. А теперь профессор вместе с коллегой-гинекологом наблюдал, как проходит беременность Глории. Впрочем, никаких осложнений не ожидалось.– Как ты себя чувствуешь? – спросил профессор.Глория, еще не сняв шубу, опустила глаза и провела рукой по животу.– Вроде все в порядке, – улыбнулась она. – А бабушка как?– Плохо, – ответил Батталья, и в голосе его прозвучала озабоченность. – Мы, конечно, делаем все возможное, но нельзя удержать на этом свете того, кто решил его покинуть.– Вы к ней еще зайдете? – спросила Глория.– Да, во второй половине дня. Если, конечно, меня не позовут раньше. Но, боюсь, она вообще не пожелает меня видеть, – вздохнул профессор.Глория прошла в спальню Розы. У дверей в ожидании приказаний сидел слуга.Роза неподвижно застыла в своем кресле. Кресло подвинули к балкону, и старая женщина неотрывно смотрела на сад, казавшийся в тумане волшебным видением. Рядом, на белой лакированной стойке, капельница. Врач прописал жизненно необходимые вливания, но Роза постоянно от них отказывалась. Отказывалась она и от еды.Увидев Глорию, бабушка знаком приказала Олимпии удалиться.– И забери эту гадость, – сказала Роза, имея в виду капельницу.– Но профессор распорядился, чтобы лекарства всегда были под рукой. Вдруг понадобится… – робко попыталась протестовать сиделка.– Здесь приказываю только я, – слабым, но решительным голосом произнесла Роза.Глория взглядом попросила Олимпию выполнить волю хозяйки.– Олимпия – гнусная шпионка! – сердито заметила Роза.– Может, она и вправду шпионит, – примирительно согласился Клементе, – а вот вы зря отказываетесь от всякого лечения.С тех пор как Роза, полностью сохраняя разум, неумолимо приближалась к концу, верный слуга спал в кресле. Спал он по-стариковски мало и по первому зову появлялся в комнате у Розы.– Дай я на тебя посмотрю, детка, – улыбнулась она, протягивая Глории бледную иссохшую руку. – От тебя хорошо пахнет, морозом и туманом. А малыш как?– Он чувствует себя прекрасно, бабушка.– Назовем его Риккардо. – Роза не столько советовала, сколько отдавала приказ. – Родится мальчик, Риккардо Летициа.– Да, бабушка, – взволнованно произнесла Глория.В глазах старой женщины она прочла желание уйти из жизни.– Ты должна быть сильной, мужественной, – наставляла внучку Роза.– Я сделаю все, что смогу.– Научись действовать самостоятельно. Я не вечна. Тебе передаю я маршальский жезл.– Бабушка, почему, почему ты хочешь умереть? – со слезами на глазах спросила Глория.– Я устала, понимаешь… – попыталась объяснить Роза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126