– Так у меня есть основания для беспокойства? – Не более, чем у любой женщины, ожидающей ребенка, – улыбаясь, сообщил врач.Но улыбка у него получилась натянутой и формальной.– Ребенка? – Роза широко открыла глаза от изумления.– Ребенка! – повторил гинеколог, пригвоздив пациентку взглядом, исполненным упрека.Он знал о Розе все, и не только потому, что заполнил перед осмотром медицинскую карточку на нее. Роза Летициа была заметной фигурой. Иначе доктор без обиняков высказал бы ей все, что он думает о беременных вдовах.– Вы уверены? – спросила женщина.Она надеялась на чудо: вдруг в словах врача кроется какой-то подвох?– На сто процентов, – подтвердил доктор.Он не привык, чтобы в его диагнозах сомневались.– Конечно, конечно, – задумчиво произнесла Роза.Какая же она дура! Ведь, ожидая Джулио и Альберто, она испытывала такие же боли. Как же сразу не вспомнила? Джулио теперь девятнадцать, Альберто семнадцать, а их мать ждет ребенка. Она подумала не о жизни, которую носила, а о мужчине, который заставил ее в сорок лет почувствовать себя девчонкой, впервые узнавшей любовь. Она вновь ощутила сладость проснувшейся чувственности.– Сколько месяцев? – спросила Роза.Ее вопросы звучали требовательно. Врач снова покрутил ручку, думая, можно ли позволять пациентке разговаривать с медиком в таком тоне. Впрочем, к такой не подступишься с рассуждениями о морали и нравственности.– Чуть меньше трех, – ответил он. – Но, безусловно, больше двух.Уверенные слова медика свидетельствовали о профессиональном мастерстве и большом опыте.Значит, со времени их первой встречи с Ричардом, прикинула Роза. Если она забеременела сразу, срок – около трех месяцев. Они с Ричардом любили друг друга, забыв о предосторожностях. Ей даже в голову не приходило, что она может забеременеть.– А можно… можно еще вмешаться? – спросила Роза, хотя на самом деле вовсе не собиралась что-то предпринимать.– Только не я! – воскликнул врач, словно отталкивая от себя дьявольское искушение. – Я считаю жизнь священной, а аборт… прерывание беременности, – поправился он, – считаю преступлением.– А войну? Чем вы считаете войну? – с вызовом спросила Роза.– Если задумаете прервать беременность, на меня не рассчитывайте, – заявил доктор.Роза поднялась, и ее лицо осветилось улыбкой.– У каждого бывают дурные мысли, – сказала она. – Люди искренние не стыдятся их высказывать. Но на том дело и кончается. Этот ребенок родится, – серьезно добавила Роза, – но не вы, доктор, поможете ему появиться на свет.Врач покраснел, потом побледнел от гнева.– Вы можете выбрать любого врача, синьора, – ответил он.– Так я и сделаю.Роза покинула кабинет, не попрощавшись с гинекологом. Противный, самоуверенный тип и к тому же ханжа. Она подумала, что медик, не выходящий за рамки профессиональных обязанностей и находящийся в плену собственных взглядов, не может быть хорошим врачом.
Пока Роза шла от кабинета врача до дома на улице Джезу, ее обуревали самые разные чувства. Она, с одной стороны, не могла смириться с мыслью о беременности в сорок лет: пойдут сплетни, может возникнуть скандал, не говоря уже о семейных и деловых проблемах. С другой стороны, ее охватывало приятное волнение при мысли о той жизни, что зарождалась в ней. Рожать в сорок лет! Роза уже думала о том, что этот мальчик не будет походить на Летициа, невысоких, темноволосых. Еще бы, отец высокий блондин с великолепными голубыми глазами! Ей казалось, она чувствует, как развивается внутри ее тела эта жизнь. Роза не сомневалась, что родит мальчика. Девочку ей совсем не хотелось. Она сама росла единственной и несчастливой девочкой в компании мальчиков. А Ричард? Что он скажет, когда узнает? Может, предложит ей выйти за него замуж? Нет, замужество исключено. Она была, есть и будет Розой Летициа. Роза шагала по улице, а вокруг сновали прохожие, измученные лишениями, страхом, войной, которую несли на своих крыльях английские самолеты.На улице Монтенаполеоне Роза встретила знакомых, торопливо поздоровалась, но останавливаться не стала. Она полностью погрузилась в свои мысли. Роза ощущала себя моложе, красивей, сильней, чем всегда. Сын, у нее будет сын! Странная штука жизнь! Она решила, что Ричард должен узнать новость первым.
Она прошла через сад, махнула рукой привратнику и направилась к лифту, чтобы подняться прямо на четвертый этаж, в свои комнаты. Ей не хотелось ни с кем встречаться ни на втором этаже, где располагались гостиные и комнаты Пьера Луиджи и Коррадино, ни на третьем, где жили сыновья и находились комнаты для гостей.Она вошла в кабину, нажала на кнопку и опустилась на бархатный диванчик.– Пора подумать о платьях для будущих мам, – сказала себе Роза.Она вышла из лифта в светлый холл и направилась в кабинет. Ей хотелось собраться с мыслями, кое-какие дела отложить, пересмотреть собственные планы – одним словом, организовать будущее с учетом своего положения. Надо было найти нужные слова для сыновей, для Пьера Луиджи, для Коррадино. Она открыла дверь и в ужасе застыла на пороге: сейф был открыт, чертежи новых военных самолетов разложены на столе, под лампой, и Ричард Тильман фотографировал их.Американец резко обернулся, сжимая в руках фотоаппарат-»лейку».– Если я скажу, что переснимал документы, чтобы сделать тебе сюрприз, ты все равно не поверишь, – спокойно сказал он.Розе показалось, что мир вокруг рухнул.– Почему? – растерянно спросила она.– Серьезный вопрос, не требующий ответа, – заметил он, подходя к ней.– Не прикасайся ко мне!– Позволь объяснить…– Шпион! – прошептала Роза.Мужчина, которого она любила, человек, открывший ей незнакомый мир чувств, отец ее ребенка оказался шпионом!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126