Они приносили ему на лечение больных собак, кошек, голубей.
Корней Чуковский, много раз еще до революции приезжавший в Вильнюс, обычно останавливался у доктора Шабада. В письме, написанном 5 апреля 1967 года из Переделкина вильнюсскому историку Владиславу Бикуличу, Корней Иванович вспоминал: «В Вильнюсе (тогдашней Вильне) я познакомился с доктором Шабадом. Он пригласил меня поселиться у него. Семья была прекрасная, очень радушная...»
Когда гитлеровские оккупанты убивали в Литве детей, доброго Айболита — доктора Шабада — уже не было в живых: он умер в 1935 году. В память о нем перед детской лечебницей в одном из районов Вильнюса, на Аптакалыш-се, был установлен бюст с надписью: «Большой друг детей — доктор Т. О. Шабад». Больничный сторож в первые дни оккупации спрятал этот бюст от фашистов и сохранил его.
Находясь на журналистской работе в США, я познакомился с сотрудником газеты «Нью-Йорк таймс», фамилия которого тоже была Шабад, рассказал ему эту историю и поинтересовался, не является ли прототип Айболита его родственником. Американский журналист подтвердил, что его родные действительно жили в Вильнюсе и один из них был известным врачом.
— Не следует ли вам,— спросил я его,— хотя бы из уважения к памяти удивительного вильнюсского доктора Айболита, рассказать американским читателям о тех, кто помогал оккупантам уничтожать людей в Вильнюсе, а сейчас нашел приют в США?
— Им не будет от этого ни жарко, ни холодно: в нашей стране у них есть влиятельные покровители,— ответил он.
Цинизм американского империализма беспределен. Ракеты с ядерными боеголовками, которые они собираются разместить в Европе, они назвали именем Першинга. Откуда ведет начало это название смертоносных ракет? Раскроем книгу преступлений империализма. Там мы найдем имя американского генерала Джона Джозефа Першинга. Это он в 1886 году в рядах войск агрессоров воевал в Мексике, это он в 1890 году участвовал в карательной операции против индейского племени близ Вундед-Ни. Затем бесчинствовал на Кубе, на Филиппинах, снова в Мексике. Вот какое имя дал Пентагон ракетам, которые должны навлечь на Европу смертельную опасность.
В то же время, когда советский космонавт Герман Титов, возвратившийся с космической орбиты, гостил в Соединенных Штатах Америки, я работал корреспондентом газеты «Москоу нъюс» в Нью-Йорке и был очевидцем того, с каким искренним уважением и сердечностью встречали его американцы. Одна жительница Нью-Йорка спросила у него:
— Кому принадлежит космос? Герман Титов улыбнулся и ответил:
— Людям и звездам.
Недавно мне довелось побывать в древнем русском городе Калуге, в котором Константин Эдуардович Циолковский проектировал человеку дорогу в космос. В этом городе находится впечатляющий Музей космонавтики. Во время осмотра его экспозиции я невольно остановился у одного экспоната. Экипажи кораблей «Аполлон» и «Союз-19» подарили музею изданную в 1914 году книгу К. Циолковского «Исследование мировых пространств реактивными приборами». На обложке — автографы советских космонавтов Леонова и Кубасова и американского астронавта Стаффорда, оставленные ими во время совместного космического полета в июле 1975 года.
Внутренний мир каждого человека равнозначен космосу, и в нем достаточно места для светлого гуманизма и красоты, для благородной дружбы и сотрудничества.
Хочется повторить несколько перефразированный мною упомянутый вопрос, который американка задала Герману Титову:
— Кому принадлежит наша планета? И ответить:
— Нам, нашим детям и внукам.
В мире никогда не было и не будет слишком много цветов и детского смеха.Наш самолет на пути из Вашингтона в Москву приземлился на канадской земле, в аэропорту на острове Ньюфаундленд, чтобы пополнить запасы горючего и сменить экипаж. Вновь поднявшись в воздух, ИЛ-62 на высоте 10 тысяч метров со скоростью 950 километров летел в направлении восхода солнца, поэтому ночь прошла очень быстро. Для пассажиров ИЛ-62 сутки были на семь часов короче. Так мы рассчитались за удлинившиеся на семь часов сутки во время полета из Москвы в Вашингтон.
Как рассчитаются органы власти США за потерянные и испорченные нам часы на аэродроме Даллес? Когда колеса самолета коснулись посадочной полосы аэропорта Шереметьево и дрожь корпуса лайнера вернула меня от раздумий к реальности, когда я всем телом ощутил инерцию тормозящего самолета и в круглое окошко увидел самолеты разных авиакомпаний мира, я подумал: что произошло бы, если бы с американским самолетом в Москве поступили так, как с нашим в Вашингтоне? Нетрудно себе представить, какой шум подняла бы долларовая пропаганда. Наконец, что произошло бы, если бы во всех аэропортах мира органы власти начали бы вести себя так, как американцы в аэропорту Даллес?
В московском аэропорту я получил свой чемодан, перевязанный голубой ленточкой. Американцы подобным образом перевязывают новогодние подарки. Ленточка была очень прочной. Чтобы разрезать ее, нужен острый нож. Перевязанными оказались все чемоданы пассажиров, проверенные американскими агентами. Я сохраняю голубую ленточку. Это своеобразный сувенир.



























1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100