— спросил полицейский, вынимая из его кармана коробочку с пилюлями.
Люциус после ранения во Вьетнаме еще не научился быстро говорить.
— Я жду здесь девушку,— ответил он наконец, но в это время на руках у него ужо защелкнулись наручники.
— Вы торгуете пилюлями?
— Пет, я их сам употребляю.
Рослые полицейские втолкнули арестованного негра в машину.
— Откуда вы получаете эти пилюли? — спросили у него в полицейском участке.
— Меня обеспечивает лекарствами больница ветеранов,— ответил юноша и показал регистрационную карточку.— Вот телефон, можете позвонить.
Полицейский не стал утруждать себя и препроводил арестованного в камеру. На следующий день сестра Райта освободила его до суда из тюрьмы под денежный залог.
Позже состоялся суд и все выяснилось. Когда был объявлен оправдательный приговор, юноша взялся за голову и горько разрыдался.
— Чего ты плачешь,— успокаивала его сестра,— ведь тебя оправдали!
— Да, оправдали,— сказал юноша,— но какой ценой! ...Кейт Франклин был призван в армию в 1969 году.
Через год он вернулся из Вьетнама в кратковременный отпуск. Отправляясь снова на фронт, он оставил родителям запечатанный конверт, прося не вскрывать его, покуда он жив.
Мать, плача, спрятала конверт и сказала:
— Ты скоро вернешься, и мы вместе посмеемся над твоим письмом.
Через год родителям сообщили, что их сын убит на поле сражения.Они вскрыли конверт.«Дорогие мама и папа, я чувствовал, что не вернусь.,, и хочу сказать вам, что я всегда был против этой отвратительной войны и лицемерия Вашингтона,— писал сын.— Когда вы будете читать это письмо, меня уже не будет в живых. Останется только вопрос — не погиб ли я напрасно? Я с уверенностью могу ответить: да, напрасно.
Война унесла мою жизнь и тысячи других жизней. Я не мог избрать другой судьбы, потому что судьбу мою определило наше правительство.
Сейчас, когда меня уже нет в живых, я убедительно прошу вас выполнить мою последнюю волю: расскажите людям Америки обо мне, расскажите всю правду тем, кто еще не высказал своего отношения к этой войне.
Расскажите им, что их молчание помогает дальнейшему ведению войны, и моя смерть не будет напрасной, если они, узнав о моей судьбе, сделают все, чтобы эта война кончилась, война, которая приблизила мою смерть и смерть тысяч таких же юношей, как я».
В Америке любят рекорды и цифры. В некоторых театрах Бродвея на самом видном месте, у входа, ежедневно вывешивались статистические данные о погибших во Вьетнаме американцах. Однажды, зайдя в театр, я увидел, что рядом с цифрой «34262» кто-то приклеил надпись: «А знаете ли вы, что в США только лишь в автомобильных катастрофах за год гибнет 42 000 человек?» Это, видимо, сделал кто-нибудь из сторонников милитаристской политики Пентагона и Белого дома. Когда я выходил из театра, надписи уже не было, но свою роль она успела сыграть. Привыкшие к сухим цифрам американцы иной раз не задумываются над тем, что за ними скрывается.
Иногда страдания и муки одного человека оказываются более впечатляющими, чем страницы сухой статистики. Но, говоря о преступлениях американского империализма во Вьетиамо, нельзя обойти и статистику.
Почти все американцы знают, что от сброшенных над Хиросимой и Нагасаки атомных бомб погибло более четверти миллиона людей, но не все они ясно представляют себе, что все это значит на практике. Понять это им мешает то, что с 1812—1814 годов ни один иностранный солдат с оружием в руках не перешагнул границ этой страны; ни один американский ребенок, ни одна мать не были убиты сброшенными на их землю бомбами. Ужасы войны для американцев старательно лакирует хитрая буржуазная пропаганда: все — сгоревшие города, сбитые самолеты, пролитую кровь и раненых солдат — она переводит на доллары. Многие американцы довольно точно знали, сколько стоит один день войны во Вьетнаме. Вспоминаю, как один мой знакомый американец критиковал правительство за то, что оно не стремится удешевить день войны хотя бы на 10 центов...
Его образ мыслей понять нетрудно, если вспомнить, что во время первой и второй мировых войн Соединенные Штаты Америки благодаря военным заказам избавились от безработицы, подняли заработную плату рабочим. В то время как в разных странах земного шара текли реки крови, большая часть американских семей ликвидировала долги и даже сделала накопления. Только эта, вьетнамская, война нанесла ощутимый удар по их карману.
Институты по формированию общественного мнения, находящиеся под опекой Пентагона, доказывают, что война в широком смысле этого слова явление не такое уж отрицательное, так как она двигает вперед... науку и технику.
Однажды я решил поздравить моего друга-американца, послав ему открытку с каким-нибудь символом мира. Открыток в витрине магазина было выставлено великое множество, на все случаи жизни. Но нужной мне открытки не оказалось.
— Хочешь мира — готовься к войне,— сказал мне продавец.— Купите с изображением взрыва атомной бомбы.
Я удивленно посмотрел на него. Чисто выбритое лицо, белоснежный воротничок, а в водянистых глазах один лишь бизнес.
— Да,— подтвердил он.— Атомная бомба — это символ мира. Она помогла нам осилить японских милитаристов.
— Сброшенные вами атомные бомбы — это позор века,— парировал я.
— Мы первыми ее создали, первыми должны были ее и испытать. И в конце концов, мы испытали ее, защищая свою страну.
Так рассуждает не только этот продавец открыток, но и многие другие американцы. Так думают те, мозги которых забиты буржуазной пропагандой. Если раньше уважающий себя американец, пригласив к себе гостя, говорил с ним только о доходах, автомобиле и кухне, то теперь разговор неизбежно заходит о войне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100