Когда завелся двигатель, Гален в
здрогнул и заворчал, ухватившись правой рукой за левое бедро, а после вые
зда на дорогу сидел с каменным лицом, будто пытался сдержать беспричинну
ю панику.
Но затем он расслабился и получал от поездки почти детское удовольствие
, опустив окно и высунув голову наружу. И при этом благоговейно улыбался, с
ловно консервативные сорок пять или пятьдесят пять миль в час, которых п
ридерживался Питер, были феерической скоростью саней на «русских горка
х». Однажды юноша отметил «уверенный и ровный почерк» на дорожных знаках
.
Поначалу Питер думал, что Гален глазеет на пролетающие мимо уличные фона
ри и фары, но затем его пронзила одна леденящая мысль, после чего нетерпен
ие и гнев отчасти угасли.
Ц Ты, небось, и не знал, что зима кончилась. Деревья зазеленели, пока ты спа
л, Ц произнес Питер.
В этом было нечто печальное, почти жуткое. Он украдкой вытер глаза, провор
чав вполголоса морское ругательство.
Гален втянул голову обратно в окно и осторожно посмотрел на Питера. Лицо
его ничего не выражало.
Ц Полагаю, мир сильно изменился с тех пор, как я видел его наяву. Я верю, чт
о все мои странности ты извинишь, отец.
Но Питер был занят собственными мыслями и не ответил.
Они долго ехали молча. Гален время от времени делал резкие вдохи, словно о
т испуга или от удивления, и Питер, на секунду отрываясь от дороги, замечал
, как сын таращится то на щит с рекламой купальников, то на огни пролетающе
го самолета. Но вскоре они выехали за город, где вдоль дороги не было ничег
о, кроме деревьев, и юноша успокоился.
В конце концов Питер произнес:
Ц Да, с радостью Ц извиню твои странности, я хочу сказать. Ты теперь даже
говоришь по-другому. Понимаю, ты набрался этого от деда. Мы с ним никогда н
е ладили. Но я хочу, чтобы ты знал… Ну, вся эта чепуха во время развода и посл
е… Черт подери, парень, я пытаюсь тебе сказать Ц когда ты лежал там беспом
ощный, как младенец…
Гален обратил на него отчужденно-печальный взгляд.
Питер продолжал говорить:
Ц Это напомнило мне о том времени, когда ты был совсем маленьким. Знаешь,
ты срыгивал на меня, или пачкал памперсы, или делал то, что делают все млад
енцы, потому что они младенцы, и меня ничто не раздражало. Не действовало н
а нервы. Потом, когда ты подрос, а я бывал рядом не так уж часто, ты отправилс
я жить к дедушке. И это меня задело. Но я просто забыл, понимаешь? Я забыл, чт
о, даже если твой малыш вырос, ты не можешь перестать… ну, не можешь перест
ать переживать за него. Понимаешь?
Ц Не уверен, Ц холодно отозвался Гален. Ц Несомненно, дед хорошо знал т
радиции и мудрость нашего великого дома и, следовательно, мог подготовит
ь меня должным образом, поскольку ты, по твоим словам, уезжал воевать.
Сказав это, он пристально наблюдал за Питером в ожидании реакции.
Питеру казалось, что под настороженностью сын прячет гнев, презрение и у
язвленную гордость.
Ц Это я и пытаюсь сказать, сынок. Мне кое-что не нравилось, когда ты остави
л меня, чтобы жить с дедом и его деньгами. Но я осознал, что я не прав. Ну вот, я
это сказал. Прости. Я был не прав.
Гален сурово кивнул, и выражение его лица, казалось, смягчилось.
Ц Хорошо, что ты раскаиваешься. Я знаю, ты отвергаешь древние традиции на
шего дома и позабыл клятву терпения и веры, которую мы, истинные стражи, до
лжны блюсти. Но неписаный закон Эвернесса посылает зов, на который рано и
ли поздно откликаются все, в ком течет наша кровь…
Теперь Гален погрузился в грезы, и суровость его черт на мгновение смягч
илась, словно под гнетом вины и раскаяния.
С минуту они сидели в машине вместе, не глядя друг на друга, с одинаковым в
ыражением лиц, наклонив головы вперед под одним и тем же углом, устремив о
забоченный взгляд в одну и ту же точку.
Ц Я понимаю, Ц сказал Питер, Ц если я не сердился, когда ты на меня срыги
вал, я не должен обижаться и на менее значительные вещи. Я пытаюсь сказать
тебе, что до сих пор люблю тебя, сынок. По-прежнему люблю тебя.
Затравленное, виноватое выражение проступило в глазах Галена. Дрожащим
и губами он произнес:
Ц Я тоже должен сделать признание. Страшное. Но пока я не увидал лицо одн
ого из членов моей собственной семьи, я не осознавал истинной глубины то
го, что натворил. Я не понимал до конца, что значит быть предателем нашего
рода. Но мы имеем дело с ужасными врагами, и нет никого, кому я мог бы довери
ть свои советы. Твой сын не умер. И я не твой сын.
Питер напрягся.
Ц Я тут пытаюсь извиниться, а ты говоришь такие вещи! Твой дед как-то выск
азал мне в лицо практически то же самое. Ты не мой сын, сказал он. Но он не на
зывал меня предателем. Предателем чего?! Кучки обманщиков и психопатов?!

Тон Галена был надменен, остер и холоден.
Ц Правда? Вероятно, я неверно расценил пафос твоего извинения.
Ц Я не утверждал, будто сожалею о том, что оставил позади всю эту дурь. Я не
говорил, что это не дурь. Я знаю, что ты по-настоящему веришь в это.
Ц Действительно верю, Ц негромко отозвался Гален, и намек на улыбку тро
нул его губы.
Ц Я всего лишь пытаюсь сказать, как мне жаль, что я ополчился на тебя за эт
о. Понимаешь? Я не против, если ты хочешь прожить жизнь в ожидании возвраще
ния короля Артура, ночи напролет слушая вместе с дедом, не предупредят ли
вас морские колокола о разрушении мира. Давай, жди. Ц Питер глубоко вздох
нул, явно успокаивая себя. И негромко продолжал: Ц Я всего лишь хотел сказ
ать, что могу теперь с этим смириться. Мои чувства к тебе не изменятся.
Гален сардонически заметил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97