Ну, об аккуратности немцев мы все наслышаны. Если бы не она, мы многого бы и
не узнали. Некоторые бумажки, связанные с годами ученичества и Ломоносов
а, и Пастернака, сохранились только благодаря педантичной старательнос
ти людей, через чьи руки они проходили. И тут я с благодарностью взглянул в
сторону ратуши. Хотелось бы также мысленно пронзить стоящие вокруг дома
и послать благодарный взгляд и в сторону Государственного архива. Сколь
ко там еще хранится русских бумаг! Ведь архив-то Гессенский, это понятие м
ного говорит русскому историку.
Мягко звякнул колокольчик. Кафе с дверью, выходящей на площадь, довольно
большое, чуть темноватое: или стилизованное под старину, или просто стар
ое, и дизайнер постарался несколько его осовременить. Это два зала с темн
ыми потолками, тяжелая, из прошлого или позапрошлого века, мебель Ц стол
ы и лавки Ц по стенам старые гравюры и предметы старинного быта. Мы-то, ру
сские, в свое время рубили тяжелые славянские шкафы с массивными тумбочк
ами, сдавали в переплавку через «Вторсырье» бабушкины чугунные и работа
ющие на древесном угле утюги и дедушкины сохи и однолемешные плуги, а бер
ежливые немцы всё хранили по чердакам и подвалам и сейчас выставили в св
оих кафе и лавках антиквариата. Где наши дуги над тройками лошадей, распи
сные прялки, старые дубовые лавки, резные ендовы, вышитые петухами полот
енца, санные полсти из овчины, расшитые поверху разноцветным сукном? Куд
а всё это, русское, делось? Немцы, как я сказал, сохранили. Может быть, хозяин
у кафе не пришлось даже лазить по антикварным магазинам, и он просто поко
пался в деревенском бабушки и деда?
В первом зале Ц массивная стойка с арсеналом выпивки и набором питейных
принадлежностей все мрачно сверкало, как сверкает инструмент в камере п
ыточных дел мастера. Здесь сидели обычные тихие, одинокие немцы. Каждый у
ткнулся в свою газету, в своё пиво, в свою тарелку с солеными орешками или
свиными почками с капустой. Тут царствовал бармен с доброжелательным ли
цом крупной лепки. Его, видимо, предупредили и даже, может быть, описали мо
ю внешность: величественным жестом он указал мне на дверь слева. Она выве
ла меня во второй зал. Зал был свободен, посветлей и декорирован повеселе
е. Деревянные, пропитанные временем столы были сдвинуты вместе и напомин
али взлетную полосу, ожидающую неизвестного прилета. По бокам её, вдоль в
сей длины, стояли лавки.
Я был первым, самое время подумать в одиночестве над некоторыми темными
местами лекции. Всё ли, добытое историей, в том числе историей литературы,
стоит выливать на головы просто интересующихся литературными сплетням
и профанов? Но пауза оказалась слишком короткой. Подумать, как следует, мн
е, естественно, не дали.
Первым на лекцию пожаловал всем, в том числе и мне, известный Людвиг Легге
, председатель Нового литературного общества Марбурга. Именно ему местн
ая публика и обязана таким поразительно широким охватом знакомств с мир
овыми литературными знаменитостями, в том числе русскими. По своему обык
новению, он был в шляпе, которую, правда, сразу же снял, как только увидел ме
ня в зале. Господин Легге несколько фатоват. Из нагрудного кармашка его п
иджака всегда полувысунут платочек расцветкой под галстук, сколько бы г
алстуков на протяжении недели хозяин ни менял. Его шляпа такой же индиви
дуально мифологизированный предмет туалета, как черный шарф на плечах д
иректора петербургского Эрмитажа господина Пиотровского и как белый
Ц на плечах знаменитого русского кинорежиссера и актера Никиты Михалк
ова. Их шарфы, носимые и зимой и летом, ни от какого ненастья не спасают, так
же как шляпа господина Легге совсем не для защиты его продолговатой голо
вы. Она просто вечная ее принадлежность. Может быть, он даже спит в ней.
Мы немножко с господином Легге поговорили о литературе. Но тут появилась
жена господина председателя. Эта суховатая энергичная дама занимается
тоже очень важным делом. Ежегодно, уже лет двенадцать, она выпускает по не
сколько настенных перекидных календарей Ц мужские, женские, молодежны
е, детские. Календари Ц с видами города. Здесь она пользуется не только фо
тографиями, но и картинами местных художников. Она подарила мне календар
ь на следующий, 2005-й год и высказала предположение: а не сделать ли ей выста
вку обложек к этим календарям. Где-нибудь, скажем, в Москве, если конечно м
инистерство даст деньги. Будет ли эта замечательная галерея видов Марбу
рга, что способствует росту туризма. Последняя мысль принадлежала уже мн
е. Госпожа Легге была этим польщена после чего выбрала себе место за стол
ом, но подальше от своего светского мужа, достала блокнот и ручку и пригот
овилась записывать обходительного русского профессора.
Потом в зале возникли сразу две еврейские семьи, эмигранты, наши соотече
ственники. Соотечественники ведь не бывают бывшими? Они пришли чуть рань
ше, чтобы познакомиться со мною и, может быть, узнать некоторые литератур
ные новости. Вообще-то, они регулярно смотрят российское телевидение и, в
частности, программу НТВ. Я им сказал, что тоже узнаю все новости из переда
ч канала НТВ и статей «Литературной газеты». Но при слове «Литгазета» во
зникла пауза, и о новостях жизни принялся расспрашивать их я. В обеих семь
ях папы, мамы и почти взрослые дети. Дети устроены, в университете, обучени
е в Германии бесплатное, учись не хочу. Один папа химик, доктор наук, здесь
тоже устроился неплохо, кажется даже по научной части, другой папа вроде
бы преуспел в сфере коммерции.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86