— Вижу и кусты, и дерево.— Там лежат трое больных людей. Для них и предназначены тахтерваны. Иди в палатку шейха. Она принадлежит тебе вместе со всем, что в ней находится. Возьми одеяла, положи их в корзины, чтобы больным было мягко лежать. Но ни теперь, ни в пути ни один человек не должен узнать, кого везут верблюды!— Сиди, ты знаешь, что я сделаю все, что ты прикажешь, но я не могу столько сделать один.— Там три англичанина и двое хаддединов. Они тебе помогут. А сейчас верни мне жеребца. Я сам займусь отбором скота.Через час мы полностью управились с работой. В то время как все арабы направили все внимание на стада, Халефу удалось незаметно погрузить больных на верблюдов. Весь длинный караван был подготовлен к отправлению. Теперь я поискал молодого человека, который поприветствовал меня сегодня дубинкой. Я увидел его, окруженного товарищами, и подскакал к нему. Линдсей со своими слугами стоял поблизости.— Сэр Дэвид Линдсей, нет ли у вас или у ваших слуг чего-нибудь наподобие шнура?— Я полагаю, что у нас здесь есть много веревок.Он подошел к лошадям, которые были оставлены племени абу-хаммед. Лошади были привязаны поводками к кольям палаток. Несколькими движениями он отрезал целый ворох этих поводков, после чего вернулся ко мне.— Сэр Дэвид, видите вон того загорелого парня?Я подмигнул ему украдкой.— Я вижу его, сэр.— Передаю его вам. Он присматривал за тремя горемыками, а поэтому должен идти с нами. Свяжите ему руки за спину, а потом прикрепите веревку к своему седлу или к стремени. Пусть немного поучится побегать.— Yes, сэр! Очень хорошо!— Пока мы не доберемся до вади Дерадж, он не получит ни есть, ни пить.— Он это заслужил!— Караульте его. Если он убежит от вас, то между нами все кончено, и вы сами будете искать места, где можно выкопать Fowling bulls!— Я его удержу. Но возле места ночевки начнем копать!— Итак, вперед!Англичанин подошел к юноше и положил ему руку на плечо.— I have the honour, Mylord Честь имею, милорд! (англ.).

. Пойдем, висельник!Линдсей крепко держал парня, а оба слуги со знанием дела связали ему руки. В первое мгновение юноша был ошарашен, потом он повернулся ко мне.— Что это означает, эмир?— Ты пойдешь с нами.— Я не пленник и останусь здесь!В этот момент к нам протолкалась пожилая женщина.— Аллах керим, эмир! Что ты хочешь сделать с моим сыном?— Он будет сопровождать нас.— Он? Звезда моей старости? Слава своих друзей, гордость племени? Что он совершил, раз ты связываешь его, как убийцу, которого настигла кровная месть?— Быстрее, сэр! Привяжите его к лошади — и вперед!Я дал знак к немедленному выступлению и ускакал. Поначалу я испытывал сострадание к столь тяжко наказанному племени, теперь же лицо каждого из них было мне противно, и, когда мы покидали лагерь, оставляя за собой горестный вой, мне казалось, как будто я выскользнул из разбойничьего логова.Халеф с тремя своими верблюдами занял место во главе каравана. Я подъехал к нему.— Удобно ли они лежат?— Как на кушетке падишаха, сиди!— Они поели?— Нет, только выпили молока.— Тем лучше. Говорить могут?— Они сказали лишь несколько слов, но на языке, которого я не понимаю, эфенди.— Это, видимо, был курдский?— Курдский?— Да. Я считаю их поклонниками дьявола.— Поклонниками дьявола? Аллах-иль-Аллах! Господи, защити нас от трижды побитого камнями черта! Как можно поклоняться черту, сиди?— Они не поклоняются ему, хотя им это и приписывают. Они — очень храбрые, очень прилежные и почтенные люди, полухристиане-полумусульмане.— Поэтому и язык у них такой, что его не понимает ни один мусульманин. Ты умеешь говорить на этом языке?— Нет.Халеф подскочил как ужаленный.— Как нет! Сиди, это неправда, ты все можешь!— Говорю тебе, я не понимаю этого языка.— Совсем?— Хм! Я знаю один родственный язык; возможно, что я найду какие-то слова, чтобы понять их.— Видишь, сиди, я был прав!— Только Бог все знает. Человеческое знание отрывочно. Не знаю же я, как Ханне, свет твоих глаз, довольна своим Халефом?— Довольна, сиди? У нее на первом месте Аллах, потом — Мухаммед, потом — черт на цепочке, которого ты ей подарил, а уж потом только — Хаджи Халеф Омар бен Хаджи Абулаббас ибн Хаджи Дауд аль-Госсара.— Итак, ты идешь за чертом!— Не за шайтаном, а за твоим подарком, сиди!— Так будь ей благодарен и повинуйся ей!После такого призыва я оставил маленького слугу одного.Само собой разумеется, что наш обратный путь из-за большого количества животных проходил гораздо медленнее. На закате мы достигли места, лежавшего все еще ниже Джеббара и очень хорошо подходившего для ночлега, поскольку оно было покрыто цветами и роскошной травой. Главная задача состояла теперь в том, чтобы охранять и стада, и пленников абу-хаммед. Мне пришлось отдать необходимые распоряжения. Поздним вечером, когда я уже укладывался спать, ко мне еще раз подошел сэр Линдсей.— Ужасно! Страшно, сэр!— Что?— Хм! Непостижимо!— Что такое? Ваш пленник исчез?— Пленник? No! Лежит крепко связанный!— Ну что же тогда ужасного и страшного?— Мы забыли главное!— Ну, говорите же!— Трюфели!Я просто не мог не рассмеяться.— О, это, разумеется, ужасно, сэр. По меньшей мере, я видел в лагере абу-хаммед целый мешок, наполненный ими.— Где же здесь трюфели?— Поверьте, завтра они у нас будут!— Прекрасно! Доброй ночи, сэр!Я заснул, так и не поговорив с тремя больными. На другое утро я уже был возле них. Состояние несчастных немного улучшилось, и они уже настолько отдохнули, что разговор не был им в тягость.Как я скоро убедился, все трое очень хорошо говорили по-арабски, хотя вчера в полубессознательном состоянии у них вырывались слова только на родном языке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123