Равнина вокруг него кишела верблюдами, быками, козами и овцами. Лошадей я увидел мало. Мужчин также почти не было, да и из тех, что я заметил, все были немощными или стариками, а значит, неопасными для нас. Мы въехали в широкий проход посреди палаток.Перед одной из них стояла молоденькая девушка, ласково поглаживавшая привязанную лошадь. Заметив меня, она вскрикнула, вскочила на лошадь и умчалась прочь. Надо ли было преследовать беглянку? Я этого не сделал, да это бы и не принесло большой пользы, потому что теперь меня окружили находившиеся в лагере люди: старики, больные, женщины и девушки. Один из стариков положил руку на шею моей лошади и спросил:— Кто ты, господин?— Меня отправил к вам Зедар бен Ули.— Сам шейх! С чем же он прислал тебя?— Это я скажу вам только тогда, когда вы все соберетесь. Сколько воинов он оставил здесь?— Пятнадцать молодых мужчин. Аджема ускакала, чтобы позвать их.— Так позволь мне спешиться. Но ты, — и тут я обратился к Халефу, — сейчас же скачи дальше, потому что джовари должны услышать то же послание.Халеф развернул свою лошадь и ускакал.— А не мог бы твой спутник остаться здесь, отдохнуть и перекусить? — спросил старик.— Он не устал и не голоден, а его задание не терпит промедления. Где находятся молодые воины?— На острове.А, опять этот остров!— Что они там делают?— Они… — Он запнулся, а потом продолжал: — Они пасут стада.— Далеко отсюда этот остров?— Нет, смотри, вон они уже едут!Действительно, от реки к нам приближался вооруженный отряд. Это были самые юные воины племени, почти совсем мальчишки. В лагере остались только старики да они. Огнестрельного оружия у них не было — только копья да дубинки. Самый ближний ко мне и одновременно самый представительный из них поднял на скаку дубинку и швырнул ее в меня, выкрикнув:— Собака! Ты еще осмелился приехать к нам?К счастью, я успел сорвать ружье и прикладом отразил пущенную в меня дубинку. Однако копья были нацелены у всех на меня. Я не смутился, пришпорил коня и подъехал вплотную к мальчишке, атаковавшему меня. Ему, единственному из всей компании, могло уже стукнуть двадцать.— Малыш, ты осмеливаешься нападать на гостя твоего племени?При этих словах я резко рванул его на себя, вытянул из седла и бросил перед собой, на круп своего вороного. От испуга он не сопротивлялся и повис на моей руке. Страх совсем лишил его воли.— Теперь колите своими копьями, если вы собираетесь кого-нибудь убивать! — обратился я к остальным юнцам.Они, видимо, не решились это сделать, потому что схваченный мной мальчишка служил хорошей защитой для меня. Однако решительности у храбрых ребят все же хватало. Некоторые из них соскочили с лошадей и пытались сбоку или сзади подкрасться ко мне, в то время как их товарищи отвлекали меня спереди. Надо ли было стрелять в них? Мне жалко было кого-то ранить, поэтому я подогнал вороного к одной из палаток вплотную, обезопасив себя таким образом от нападения с тыла, и спросил:— Что я вам сделал? За что вы хотите меня убить?— Мы знаем тебя, — ответил один юноша. — Ты не должен опять уйти от нас, человек с львиной шкурой!— Ты говоришь очень смело, мальчик с овечьей шкурой!В этот момент какая-то старая женщина с подвыванием подняла вверх руки:— Это он? Так не делайте ему ничего плохого, потому что он принесет несчастье!— Мы убьем его! — нестройно прокричала банда.— Он разорвет вас, а потом улетит по воздуху!— Я не улечу, я останусь, — ответил я и бросил прикрывавшего меня мальчишку в самую гущу нападавших. Потом я соскользнул с коня и вошел в палатку. Одним взмахом кинжала я так расширил вход, что смог ввести внутрь и своего вороного. Его я не хотел подвергать никакой опасности. Теперь я был защищен от жал этих ос.— Мы схватили его! Хамдульиллах! Он наш! — ликовали снаружи.— Окружите палатку и не выпускайте его! — услышал я чей-то приказ.— Застрелите его через ткань палатки! — послышался еще один крик.— Нет, мы возьмем его живым. С ним вороной конь, которого мы не можем задеть пулей, потому что его хотел иметь наш шейх.Я мог предполагать, что ни один из них не осмелится войти внутрь палатки, поэтому уселся поудобнее и потянулся к холодному мясу, лежавшему поблизости от меня на блюде. Впрочем, это невольное вторжение в чужое жилье длилось не очень долго. Халеф погнал свою лошадь во всю прыть, и вскоре земля уже загудела от мчащихся галопом всадников.— Аллах керим! — услышал я крики. — Враги!Я вышел из палатки. Из обитателей лагеря никого не было видно: все попрятались по своим палаткам.— Сиди! — громко крикнул Халеф.— Я здесь, Хаджи Халеф Омар!— С тобой ничего не случилось?— Нет. Окружите лагерь, чтобы никто не убежал. Каждого, кто попытается бежать, уничтожайте!Я нарочно погромче сказал эти слова, чтобы их услышали все. Потом я послал Халефа по лагерю, чтобы он привел всех стариков. Пятнадцать мальчишек мне были не нужны. Пока старики собрались, прошло много времени. Они основательно попрятались и боязливо выходили из своих укрытий. Когда они расселись на почтительном расстоянии вокруг меня, я начал разговор.— Вы видели татуировку моих людей?— Да, господин.— Значит, вы узнали, к какому племени они принадлежат?— Да. Это хаддедины, господин.— Где ваши воины?— Это тебе известно, господин.— Да, я это знаю и хочу сказать вам: все они пленены хаддединами, никто не ушел.— Аллах керим!— Да, пусть Аллах будет милостивым к ним и к вам!— Он лжет! — прошептал один из них, у которого возраст еще не отнял смелости. Я повернулся к нему:— Ты сказал, что я лгу? У тебя седые волосы, а спина сгибается под грузом прожитых лет, поэтому я прощаю тебе это слово.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123