Обернись-ка! Возможно, ты дашь тому человеку то, в чем отказываешь мне.Только теперь, при виде англичанина, ситуация стала им полностью ясной. Они наставили копья, словно готовились в атаку.— Что вы хотите? — спросил меня говоривший.— Вернуть наших лошадей, которых вы на рассвете у нас украли.— Человек, ты действительно безумен! Если бы мы у тебя взяли лошадей, то ты бы не смог догнать нас пешком!— Ты думаешь? Вы знаете, что эти четыре лошади принадлежат франкам, которые прибыли на пароходе. Как могли вы подумать, что франков можно безнаказанно обкрадывать и что они не умнее вас! Я знал, что вы сделаете крюк по реке, приплыл сюда и оказался здесь быстрее вас. Но вы ошиблись. Я не хочу проливать кровь, поэтому прошу вас отдать мне лошадей подобру-поздорову. Тогда вы сможете ехать, куда хотите.Он засмеялся:— Вас двое, а нас шестеро.— Хорошо! Пусть каждый делает то, что ему нравится.— Освободи дорогу!Он выставил украшенное страусиными перьями копье и направил свою лошадь прямо на меня. Я вскинул штуцер: раздался выстрел, конь и всадник упали. Мне и минуты не потребовалось, чтобы еще пять раз прицелиться и пять раз нажать на спусковой крючок. Все лошади рухнули на землю, и только наши, связанные вместе, остались невредимыми. Тот, кто держал их вначале на привязи, отпустил. Мы воспользовались минутным замешательством, вскочили на лошадей и помчались прочь.В спину нам слышался яростный крик арабов. Мы не обратили на него внимания, привели в порядок сбрую и, смеясь, помчались в направлении нашего лагеря.— Magnificent… Великолепно… прекрасное приключение… Стоит ста фунтов! Нас двое, а их шестеро… они у нас взяли четырех лошадей, мы у них отобрали шесть… Отлично… великолепно! — сказал Линдсей и засмеялся.— Счастье, что это так отлично, так великолепно прошло, сэр. Будь наши животные боязливыми, мы бы не уехали так быстро и могли очень легко получить несколько пуль.— Мы тоже сделаем крюк или поедем прямо?— Прямо. Мы знаем наших лошадей — они преодолеют переправу.Скоро мы вернулись к своим палаткам. Почти сразу после нашего прибытия пароход отчалил, и мы остались одни в пустыне.— Теперь — только на Тигре, — сказал он. — Теперь отправимся на поиски Fowling bulls и других древностей!Бравый англичанин, конечно, очень много читал и слышал о раскопках в Хорсабаде, Куфьюнджике, Хаммум-али, Нимруде, Кешафе и Эль-Хатаре; при чтении ему пришла в голову мысль: опираясь только на свои силы, обогатить собрание Британского музея и благодаря этому стать знаменитым.— Сейчас же? — спросил я его. — Не выйдет!— Почему? Я прихватил с собой кирку.— О, этим вы много не сделаете. Кто хочет здесь копать, должен сначала договориться с правительством…— Правительством? Каким?— Турецким.— Ба! Разве Ниневия принадлежала туркам?— Разумеется, нет, потому что тогда турок и в помине не было. Но теперь развалины находятся на турецкой земле, хотя здесь рука султана не столь могуча. Настоящие хозяева здесь — арабские кочевники, и тот, кто хочет вести раскопки, прежде всего должен установить дружеские отношения с ними, потому что иначе он не будет уверен в сохранности ни своего имущества, ни собственной жизни. Поэтому я вам и советовал взять подарки для местных властей.— Шелковые одежды?— Да, их здесь больше всего спрашивают, да и по месту они удобны.— Well… Так вы хотите установить дружественные связи… но сейчас же, немедленно… нет?Я знал, что он не отступится от своих планов, и не намеревался, конечно, теперь в них вмешиваться.— Я согласен. Только спрашивается, какому главарю надо прежде всего засвидетельствовать свое почтение.— Посоветуйте!— Самое могущественное племя называется эль-шаммар. Их пастбища расположены вверх по течению, на южных отрогах гор Синджар и на правом берегу Тартара.— Как далеко отсюда Синджар?— Ровно градус широты.— Очень далеко. А другие арабские племена здесь есть?— Обеиды, абу-зальман, абу-ферхан… однако никогда нельзя точно определить, где надо искать эти орды, ибо они постоянно перемещаются. Когда их стада съедят все в округе, кочевники складывают палатки и меняют место жительства. При этом отдельные племена живут в постоянной кровавой вражде между собой; они избегают друг друга, и это в немалой степени способствует бродячей их жизни.— Прекрасная жизнь… Интересные приключения… Найти развалины… Много рассказывать… Отлично… Великолепно!— Самое лучшее — заехать в пустыню и спросить у первого встречного бедуина о месте стоянки ближайшего племени.— Хорошо… Well… Очень хорошо! Сразу же поскачем и спросим!— Сегодня мы бы могли еще остаться здесь!— Остаться и не копать? Нет… не пойдет! Долой палатку и прочь отсюда!Я вынужден был предоставить ему свободу действий, тем более что, поразмыслив, убедил себя: из-за сегодняшнего столкновения лучше поскорей оставить эти места. Итак, мы сняли легкие палатки. Их должны были принять на себя лошади наших слуг. Потом мы вскочили в седла и направились к озеру Сабака.Это была великолепная скачка по усыпанной цветами степи. Каждый шаг лошадей поднимал в воздух все новые и новые благоухания. Даже обширные и сочнейшие североамериканские прерии я не мог бы сравнить с этим краем. Выбранное нами направление оказалось удачным, поскольку не позднее чем через час впереди появились три всадника. Они производили неизгладимое впечатление в своих развевающихся плащах и в тюрбанах, увенчанных страусиными перьями. С громким воинственным криком они мчались прямо на нас.— Они что-то кричат. Они будут нас колоть? — спросил англичанин.— Нет. Таковы приветствия у этих людей. Кто при этом испугается, тот больше не считается мужчиной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123