«Селям!»Таково приветствие ревностного магометанина, когда к нему приходит неверный. А каждого правоверного он принимает словами «селям алейкум!».— Алейкум! — ответил я и соскочил с лошади.Он посмотрел на меня, словно осмысливая мой ответ, а потом сказал:— Ты мусульманин или гяур?— С каких это пор сын благородного племени шаммаров принимает своих гостей подобным вопросом? Разве не предписывает Коран поить и кормить чужестранца, разве не призывает дать ему отдохнуть, не интересуясь ни его происхождением, ни доходом? Да простит тебе Аллах то, что ты принимаешь своих гостей, словно турецкий полицейский!Как бы защищаясь, он поднял руку.— Шаммары и хаддедины рады каждому, но только не лжецам и предателям.При этом он бросил характерный взгляд на англичанина.— Кого ты имеешь в виду? — спросил я.— Людей, прибывающих с запада, чтоб натравливать пашу на сынов пустыни. А иначе зачем нужен Королеве Островов консул в Мосуле?— Эти трое не принадлежат к консульской службе. Мы просто усталые путешественники. Мы не хотим от тебя ничего иного, кроме глотка воды для себя и горстки фиников для наших лошадей.— Если вы не из консульства, то получите то, что желаете. Входите, добро пожаловать!Мы привязали лошадей к воткнутым в землю копьям и проследовали в палатку. Там нам дали по кружке верблюжьего молока. Еда состояла только из тонкой черствой, полусожженной ячменной лепешки — знак того, что шейх не рассматривает нас как гостей. За то недолгое время, пока мы ели, он, не говоря ни слова, подозрительно разглядывал нас. У него, верно, были важные причины не доверять чужим. По виду же его было заметно, что ему очень хочется узнать о нас побольше.Линдсей оглядел палатку и спросил меня:— Плохой парень, не так ли?— Кажется.— Он выглядит так, как будто хочет нас съесть. Что он сказал?— Он приветствовал нас как неверных. Мы еще не его гости, и нас здесь очень боятся.— Не его гости? Мы же едим и пьем у него!— Он не дал нам хлеб из своих рук и соль — тоже! Он признал в вас англичанина, а эту нацию он, кажется, ненавидит.— Почему?— Не знаю.— Так спросите!— Нельзя. Это было бы невежливо. Но я думаю, что мы это еще узнаем.Мы управились с закуской, и я поднялся.— Ты дал попить и поесть, Мохаммед Эмин; мы благодарим тебя и будем прославлять твое гостеприимство везде, куда только попадем. Прощай! Пусть Аллах благословит тебя и твоих подданных!Такого быстрого прощания он не ожидал.— Почему вы так быстро покидаете меня? Останьтесь, отдохните у нас!— Мы пойдем, потому что солнце твоей милости светит не нам.— Все же здесь, в моей палатке, вы в безопасности.— Ты так думаешь? Я не верю в безопасность в черной палатке араба эш-шаммар.Он потянулся рукой к кинжалу.— Ты хочешь оскорбить меня?— Нет, я только хочу сообщить тебе свои мысли. Палатка шаммара не дает даже гостю безопасности. Стало быть, куда меньше тому, кто не пользуется обычным гостеприимством.— За такие слова я могу и заколоть тебя. Разве какой-либо шаммар нарушил законы гостеприимства?— Они нарушаются не только в отношении чужих, но даже и в отношении членов собственного племени.Конечно, я высказал ужасное обвинение, однако я не понимал, почему мне надо быть вежливым с человеком, который принял нас как нищих. Я продолжал:— Ты не заколешь меня, шейх, ибо, во-первых, я сказал тебе правду и, во-вторых, мой кинжал поразит тебя прежде, чем твой — меня.— Докажи, что ты прав!— Я расскажу тебе одну историю. Однажды случилось, что большое могучее племя распалось на мелкие племена.Этим племенем управлял великий храбрый шейх, в сердце которого, однако, уживались хитрость и фальшь. Его соплеменники были недовольны им и один за другим уходили. Они становились подданными вождя другого племени. Тогда шейх послал за этим вождем, велев ему явиться к себе на разговор. Тот не пришел. Тогда шейх послал собственного сына. Это был отважный и мужественный юноша, очень любивший правду. Он сказал вождю: «Следуй за мной. Аллахом тебе клянусь, что ты можешь уверенно зайти в палатку моего отца. Ручаюсь своею жизнью за твою!» Тогда ответил вождь: «Я не пошел бы к твоему отцу, даже если бы он дал тысячу клятв пощадить меня, но тебе я верю. И чтобы показать это, я пойду с тобой безо всякого сопровождения». Они сели на лошадей и поехали. Когда они вошли в палатку шейха, там было полно воинов. Вождя пригласили сесть на место шейха. Он получил угощение, он слушал дружеские речи, но после трапезы на него напали. Сын шейха хотел его спасти, но его схватили воины. Дядя шейха свалил вождя себе под ноги, зажал коленями его голову и перерезал глотку преданному главарю, как это делают с бараном. Сын шейха разорвал на себе одежды и стал упрекать отца. Конечно, он вынужден был бежать, иначе и его убили бы. Знаешь ты эту историю, шейх Мохаммед Эмин?— Не знаю. Подобной истории не могло произойти.— Но она тем не менее произошла, и именно в твоем собственном племени. Преданного звали Неджрис, сына шейха — Ферхан, дядю — Хаджар, а шейхом был знаменитый Софук.Он смутился.— Откуда ты знаешь это имя? Ты не шаммар, не обеид, не абу-зальман. Ты говоришь языком западных арабов, а твое оружие не похоже на арабское. От кого ты узнал эту историю?— Позор всякого племени расходится столь же широко, как и слава какого-либо народа. Ты знаешь, что я сказал правду. Как я могу тебе верить? Ты хаддедин, а это племя принадлежит к шаммарам, и ты отказал нам в гостеприимстве. Мы уходим.Взмахом руки он выразил протест.— Ты хаджи, а находишься в обществе гяуров!— Откуда ты взял, что я хаджи?— По твоему хамайлю Xамайль — талисман, амулет (араб.).

. Только хаджи привыкли носить Коран в украшенной золотом сумочке на шее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123