— Нет, потому что ты поднял это для меня.— Для тебя?— Да.— Я тебя не понимаю.— Сейчас поймешь. Мертвый был гяуром; я тоже гяур и стану мстить за него.— Станешь кровным мстителем?— Нет. Если бы я им был, тебя бы уже не было в живых. Мы в пустыне, где действует только право сильного. Я не хочу пробовать, кто из нас сильнее; я передаю тебя мести Бога Всеведущего, который все видит и не оставляет ненаказанным ни одного плохого деяния. Но главное, что я скажу тебе, и ты должен это хорошенько усвоить: ты отдашь мне все, что взял у мертвого.Он высокомерно рассмеялся.— Ты в самом деле думаешь, что я это сделаю?— Да.— Так возьми себе то, что ты хочешь.Он протянул руку, намереваясь схватить револьвер. Я был быстрее и направил на него дуло моего оружия.— Стой, не то выстрелю!Сложилась весьма щекотливая ситуация. К счастью, оказалось, что мой противник больше силен хитростью, чем мужеством. Он снова, заколебавшись, убрал руку.— Что ты хочешь делать с вещами?— Отдам родственникам убитого.Он посмотрел на меня почти с сожалением.— Ты лжешь, ты хочешь их сохранить для себя.— Я не лгу.— А что ты хочешь предпринять против меня?— Сейчас — ничего. Но остерегайся снова встретиться со мной!— Ты и в самом деле поедешь отсюда в Седдаду?— Да.— А если я отдам тебе вещи, ты позволишь мне и моему спутнику беспрепятственно уехать к Бир-Соиди?— Конечно.— Поклянись!— Гяур никогда не клянется. Его слово правдиво безо всякой клятвы.— Вот, бери револьвер, часы, компас и платок.— Что еще было при нем?— Ничего.— У него были деньги?— Да. Но уже их-то я оставлю себе.— Не возражаю, но дай мне сумку или кошелек, где они -находились.— Можешь получить.Он полез за пояс и вытащил шитый жемчугом кошелек. Опустошив его, он после протянул пустой кошелек мне.— Больше у него ничего не было?— Нет. Хочешь обыскать меня?— Нет.— Теперь мы можем ехать?— Да.Казалось, он почувствовал себя полегче. Спутник же его наверняка был более трусливым и очень обрадовался, что можно поскорее убраться. Они сложили свои пожитки и сели на лошадей.— Селям алейкум!Я не ответил, но они восприняли мою невежливость весьма равнодушно. Через несколько мгновений два всадника исчезли за краем обрывистого склона.Халеф все это время молчал. Теперь он обратился ко мне.— Зачем ты отпустил этих негодяев?— Я не имел права ни задержать их, ни убить.— Ты, христианин, позволил уйти убийцам христианина!— Кто тебе сказал, что они уйдут?— Они уже далеко! Они достигнут Бир-Соиди, а оттуда поедут в Дебилу или Эль-Уэд, чтобы затеряться в дюнах.— Этого они не сделают.— А как же? Они же говорили, что хотят добраться до Бир-Соиди.— Они лгали. Они поехали в Седдаду.— Кто тебе это подсказал?— Мои глаза.— Что мы теперь будем делать?— Прежде всего позаботимся о нашей безопасности. Здесь нас легко могла бы найти шальная пуля. Мы должны убедиться, действительно ли уехали эти мерзавцы.Я поднялся к скалистому гребню и увидел двух всадников, отъехавших уже очень далеко в юго-западном направлении. Халеф последовал за мной.— Вон они скачут, — сказал он. — Это направление на Бир-Соиди.— Когда они отъедут достаточно далеко, то повернут на восток.— Сиди, твой мозг кажется мне слабым. Если бы они сделали так, они должны были бы снова попасть нам в руки!— Они полагают, что мы отправимся в путь только завтра, и, значит, думают, что получат хорошую фору.— Ты угадываешь, но все же не находишь правильного решения.— Ты так думаешь? Разве не говорил я тебе в верховьях вади, что одна из лошадей страдает петушиным шагом?— Да, я видел это, когда они отъезжали.— Вот и теперь я окажусь прав, говоря, что они едут в Седдаду.— Отчего же мы немедленно не пустимся за ними вдогонку?— Мы бы в этом случае опередили их, так как поедем прямой дорогой; тогда бы они наткнулись на наши следы и приняли бы все меры, чтобы не встретиться с нами.— Тогда давай сядем у воды и отдохнем, поскольку до отъезда есть еще время.Мы снова спустились к водоему. Я вытянулся на попоне, расстелив ее на земле, накинул на лицо конец своего тюрбана, словно платок, и закрыл глаза — не для того, чтобы заснуть, а чтобы обдумать наше последнее приключение. Но кто бы смог в убийственном сахарском пекле долгое время занимать свои мысли одним и тем же делом, тем более таким запутанным? Я и вправду задремал и успел проспать больше двух часов.Отдохнув, мы отправились в путь.Вади-Тарфои впадает в Шотт-Гарса. Следовательно, мы должны были оставить вади, если хотели попасть на восток, в Седдаду. Примерно через час мы заметили следы двух лошадей, шедшие с запада на восток.— Ну, Халеф, узнаешь эти следы?— Машалла, ты прав, сиди! Они едут в Седдаду.Я спрыгнул с лошади и стал изучать отпечатки.— Они проехали здесь всего каких-нибудь полчаса назад. Давай поедем помедленнее, иначе они нас увидят.Отроги Джебель-Тарфои постепенно становились ниже, а когда солнце зашло и через короткое время взошла луна, мы увидели у наших ног Седдаду.— Поедем дальше? — спросил Халеф.— Нет, мы заночуем под деревьями, вон там, на откосе.Мы отклонились немножко в сторону и нашли под оливковыми деревьями великолепное место для бивака. Завывание шакалов, тявканье фенека Фенек — пустынная лисичка с большими ушами.

и более басистый вой подкрадывающихся гиен — все эти ночные звуки не мешали нам спать. Когда мы проснулись, первым моим желанием было отыскать вчерашние следы. Я был убежден, что лошади направились в селение, но, к своему удивлению, обнаружил, что они не поехали в Седдаду, а повернули на юг.— Почему они не поехали вниз? — спросил Халеф.— Чтобы их не увидели. Убийца, которого преследуют, должен быть осторожным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123