Длинные, облаченные в клетчатые одежды ноги моего спутника тоже не отставали.Не успели мы немного отойти, как брюки наши окрасились цветочной пыльцой. Несмотря на высокие травы, следы читались очень отчетливо. Наконец они привели нас к протоке, шумно сбегавшей с Джебель-Джехеннем. В этом месте следы вывели нас к месту, вытоптанному копытами лошадей. Подробное изучение местности показало, что отсюда уходят следы не четырех, а десяти лошадей. Двое из шести конокрадов до нападения на наш лагерь бежали, а не ехали верхом. Здесь воры прятали своих лошадей.Линдсей состроил недовольную мину.— Плохо… Я в ярости!— Чем она вызвана?— Они уйдут!— Почему?— У них у всех теперь есть лошади… а мы бежим.— Ба! Тем не менее я их догоню, если только… вы выдержите. Но это совершенно не нужно. Придется не только смотреть, но и стрелять.— Так стреляйте!— Намеренно ли воры пришли в наш лагерь?— Хм!— Возможно, пожалуй, и нет. Мне кажется, что они следовали за судном по берегу, к которому мы вчера пристали. Случайно ли их след уходит на запад, или это объясняется только тем, что воры не решились переправиться через реку при высокой воде, да еще с чужими лошадьми?— Значит, они делают обход?— Да. Они ищут брод или более удобное место для переправы, а потом опять повернут в прежнем направлении.— Хорошо, очень хорошо… прекрасно! — Он сбросил одежду и подошел к берегу.— Да, сэр! Вы хороший пловец?— Yes!— Здесь не самое подходящее место для переправы, если вы, конечно, хотите сохранить одежду и оружие сухими. Накрутите одежду тюрбаном на вашу шляпу!— Хорошо… очень хорошо… Сделаю!Я тоже скатал из одежды тюк и укрепил его на голове. Потом мы вошли в воду. Этот англичанин был на самом деле столь же искусным пловцом, как и выносливым бегуном. Мы удачно переправились и снова оделись.Линдсей полностью смирился с моим главенством. Мы поспешно преодолели еще примерно две английские мили, направляясь на юг, а потом повернули к западу, где гряда холмов давала далекий обзор. Мы поднялись на высоту и огляделись. Куда только хватало глаз, нигде не было видно живого существа.— Nothing! Ничего… ни души… скверно!— Хм, и я ничего не вижу!— Если вы заблуждаетесь… что тогда?— Тогда у нас еще есть время преследовать их там, на речке. У меня еще никто безнаказанно не крал лошадь, и я вернусь, лишь когда отберу четырех наших лошадок.Я тоже.— Нет. Вы должны оставаться при своих вещах.— Вещи? Ба! Пропадет — куплю новые… Охотно заплачу за приключение… Очень хорошо.— Стоп! А вон там, на горизонте, вы не видите какое-то движение?И я указал рукой направление. Он вытаращил глаза, широко раскрыл рот и расставил ноги. Его ноздри раздувались — он выглядел так, словно его орган обоняния тоже наделен свойством видения или по меньшей мере даром предвидения.— Верно… я тоже вижу!— Это приближается к нам.Yes! Если это они, я их всех перестреляю!— Сэр, это же люди!— Это воры! Их надо застрелить… непременно!— Мне жаль, но в таком случае я вынужден вас оставить.— Оставить? Почему?— Я защищаю свою жизнь, если на меня нападут, но без нужды людей не убиваю. Думаю, вы истинный англичанин?— Well! Englishmen… Nobleman… Gentleman… Хорошо! Англичанин… Дворянин… Джентльмен… (англ.).

не будет убивать… только возьмет лошадей!— Кажется, вы в самом деле такой.— Yes! Десять точек… правильно!— Четыре свободных, шесть под всадниками.— Хм! Вы хороший охотник… Вы правы… Сэр Джон Раффли много рассказывал… Оставайтесь со мной… Хорошо заплачу, очень хорошо!— Стреляете вы метко?— Хм, очень нормально!— Так пойдемте. Мы должны отступить, чтобы они нас не заметили. Наша позиция будет внизу, между холмами и рекой. Мы пройдем еще минут десять дальше к югу. Там холм так плотно подходит к воде, и ускользнуть им от нас не будет никакой возможности.Теперь мы торопливо сбежали вниз и скоро достигли указанного мною места. Река была окаймлена тростниками и бамбуком, а у подножия холма росли мимозы и высоченная полынь. Для укрытия у нас было достаточно места.— И что теперь? — спросил англичанин.— Вы устроитесь здесь, в тростниках, и позволите людям пройти. Я спрячусь за мимозами, у выхода из этой теснины. Когда воры окажутся между нами, мы оба выступим. Стрелять буду я один, потому что я, видимо, лучше разбираюсь в обстановке, а вы употребите свое оружие только по особому моему приказу или если вашей жизни будет грозить серьезная опасность.— Well… Хорошо, очень хорошо… Великолепное приключение!Он исчез в тростнике, я тоже выбрал себе укромное место. Уже через короткое время мы услышали стук копыт. Они поехали мимо Линдсея без какого-либо дурного предчувствия, не озираясь, после чего я увидел вынырнувшего из тростников англичанина и вышел из укрытия. Мгновенно они остановили лошадей. Ружье висело у меня за спиной, в руках был штуцер.— Селям алейкум!Дружеский привет ошеломил их.— Алейк… — начал было один из них. — Что ты здесь делаешь?— Жду моих братьев, которые должны мне помочь.— Какая помощь тебе нужна?— Видишь, я без лошади. Как смогу я теперь проехать по пустыне? У тебя четыре лишних лошади. Не хочешь ли продать мне одну из них?— Мы не продадим ни одной из этих лошадей!— Я слышал, что ты любимец Аллаха. Ты только потому не хочешь продавать лошадей, что твое доброе сердце желает подарить ее мне.— Да исцелит Аллах твой разум! И дарить тебе лошадь я не буду.— О, образец милосердия, ты когда-нибудь четырехкратно отведаешь райское блаженство, потому что ты не хочешь продать мне одну лошадь — ты собираешься подарить все четыре.— Аллах керим! Этот человек несомненно и по-настоящему сошел с ума.— Подумай, брат мой, что сумасшедшие берут то, что им не отдают добровольно!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123