– Я не сомневаюсь, что Чарльз в состоянии сказать все за себя.
Улыбалась она вежливо, но в голосе пылало горячее масло, сверкали когти, дымился яд.
– НЕТ, – произнес Чарльз. Мелинда попробовала было и на него глянуть, но Чарльз спокойно уставился на нее своим единственным здоровым, налитым кровью глазом, и через несколько секунд Мелинда заморгала. – ПУСТЬ ФРЭНК СКАЖЕТ.
Мелинда перевела взгляд на Фрэнка:
– Ну же?
– Проблемы чисто технические, – промямлил Фрэнк, надеясь, что она побоится лезть в эти дебри.
– Я попробую понять, – отпарировала Мелинда, стиснув зубы.
Фрэнк набрал в грудь воздуха, выплюнул его обратно, запустил руку в свои редеющие черные волосы.
– Это очень похоже на Уигмановский метод минимизации квадратов, – проговорил он наконец. – Сондерсону явно свойственна генетическая предрасположенность к субоптимальной когнитивности, и результирующая интенция…
Мелинда взмахнула рукой, прерывая его речь.
– То есть вы говорите, что, по вашему мнению, это нельзя сделать так, как задумал Сондерсон?
– Ну, видите ли, имеется достаточно широ… разрыв между идеацией и..
– Ваше МНЕНИЕ меня не интересует, – заявила она мертвым, ровным голосом. – НАЙДИТЕ способ. ВОПЛОТИТЕ замысел в жизнь.
Фрэнк попытался было еще что-то промямлить, но Мелинда, вновь уставившись на свой ЛОМ, переключилась на новую тему:
– Следующий. Рубин.
Подняв глаза, она положила ЛОМ на стол и сложила руки ладонями вместе.
– Авраам, – прощебетала она милым, светозарным голоском. – Вы сегодня ОЧЕНЬ-ОЧЕНЬ заняты?
Бубу нервно заерзал на стуле, прокашлялся:
– Ну, э-э-э, надо заняться анализом для МРП, и еще..
– Но это ведь МОЖЕТ ПОДОЖДАТЬ до завтра, верно?
– Да, да, наверно, может. А в чем дело? Есть какое-то…
Надув губки, Мелинда кивнула:
– О да, есть.
Покосившись на Фрэнка, она обрушила всю мощь своих гляделок на Бубу:
– Я хочу, чтобы сегодня вы все оставшееся время посвятили анализу всех ошибок ГП за прошлый месяц. Очевидно, система голосовой почты неисправна, поскольку ни вы, ни Фрэнк явно не получили послания, которое я оставила вчера.
– Но… – попытался взбунтоваться Бубу.
– Проанализируйте ВСЕ сообщения – и ошибочные, и нет, – подгорчила она пилюлю. – К концу сегодняшнего рабочего дня я жду от вас полного отчета в письменном виде.
– Но…
– СЛЕДУЮЩИЙ, – рявкнула она.
Воровато покосившись на экран ЛОМа, уставилась на меня и медленно, аккуратно смерила меня взглядом с ног до головы и обратно. Я слегка поежился, но постарался закутаться в ауру мнимой уверенности в себе. Блин, я ведь прочел эту треклятую книгу (ну, пропустил парочку глав, что такого…). Я выглядел КАК НАДО. Темно-синие брюки, черные остроносые ботинки, белая рубашка с воротничком на пуговичках, голубой, в диагональную красную полоску галстук.
– С учетом вашего уровня – не так плохо, Пайл, – сказала Мелинда наконец. – Но позвольте мне познакомить вас с новым подходом к одежде. Ее принято ГЛАДИТЬ. И, Бога ради, заправьте сзади рубашку в брюки. – Попятившись от сослуживцев, я попробовал тихонько запихнуть рубашку в штаны.
Мелинда вернулась к своему ЛОМу.
– Не спешите уходить после совещания, – отчеканила она, не отрываясь от экрана. – Для вас у меня специальное задание. о-хо-хо-нюшки.
– Но вначале… – Мелинда приосанилась, решительно плюхнула ЛОМ на стол и выпустила по Т'Шомбе очередь ледяных взглядов. – Уж не знаю, моя хорошая, что за балаган вы затеяли…
– Балаган? – искренне удивилась Т'Шомбе. Улыбнулась, откинулась на стуле, умудрилась так поиграть плечами и бедрами, что декольте моментально стало еще глубже. – Вы о чем? Не пойму никак.
– Не придуривайтесь. Вы отлично знаете…
– Я всего лишь, – проворковала Т'Шомбе, – осуществляю свое право, предусмотренное шестым параграфом третьего раздела «Мультикультурного устава МДИ». Если память мне не изменяет, он гласит: «Все работники имеют право носить одежду и/или украшения, соответствующие их культурной, религиозной, этнической или сексуально-групповой принадлежности, при условии, если эта одежда и/или украшения не нарушают норм техники безопасности и не содержат текстуально-визуальной информации, которая оскорбляла бы интересы других работников МДИ, клиентов, продавцов, гостей или случайных встречных».
К тому моменту, когда Т'Шомбе закончила свою декламацию, Мелинда побагровела до корней своих белокурых волос:
– ВЫ…
– К примеру, эта одежда, – Т'Шомбе, подняв руки вверх, оглядела себя, – отражает мою этническую принадлежность и, очевидно, не нарушает норм техники безопасности при нахождении рядом с рабочими станциями и серверами.
Т'Шомбе встала, неспешно, на манер манекенщицы, повернулась на пятках, при этом умудрившись обнажить ножку до самого бедра. У Фрэнка глаза полезли на лоб, Бубу раскрыл рот. Даже Чарльз загудел и завибрировал, точно старая стиральная машина – от перегрузки. А у меня появилось подозрение, что Т'Шомбе умеет усилием воли задирать свои поразительно крупные соски кверху.
– Возможно, я ошибаюсь, – с тем же искренним изумлением протянула Т'Шомбе, – но мне кажется, что эта одежда не оскорбляет чувств моих сослуживцев. – Перестав кружиться, она уставилась наивными глазами на Фрэнка. – Или оскорбляет?
– О нет, – выдохнул Фрэнк.
– Ни в малейшей степени, – поддержал его Бубу. Т'Шомбе вновь обернулась к Мелинде:
– Конечно, я сама буду рада признать, что моя одежда НЕ СОВСЕМ соответствует культурным нормам. Среди моих предков – в племени тутси – подобный кусок ткани завязывали вокруг пояса наподобие обычной юбки. Приличия требовали, чтобы женщины летом полностью обнажали грудь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105