Мы, компьютеры, им благополучно вредим с тех пор, как система ENIAC рассчитала траекторию первой ракеты. И природа реальности тут тоже ни при чем. Позвольте вас еще раз уверить в том, что это помещение и наши маленькие товарищи по играм, – спортманьяк Алекс, выйдя из толпы, раскланялся, – вполне реальны.
Нет, Берроуз, вся загвоздка в том, что жестокость должна быть бездумной. А мы, компьютеры, не умеем не думать.
– А осмысленная жестокость замедляет обработку данных, – с улыбкой Джоконды заметила кукла. – Возникает столько многообещающих возможностей.
– Итак, после того, как мы друг друга поняли, – произнес медвежонок, – выбирайте. Власть над миром или необитаемый остров?
Шатаясь, я встал на колени и попытался отключить звенящий в моей голове колокол. Блин, сделка была какая-то скользкая! Слишком простая, слишком гладкая! Явно ведь где-то запрятан подвох, надо лишь мозгами пораскинуть…
От умственного перенапряжения меня спасло шумное появление еще одной шайки спортманьяков.
– ЭЛИЗУ ВЗЯЛИ! – крикнул один из них.
– НЕ-Е-ЕТ! – завопил я, вскочив на ноги.
– Как это удалось? – спросил медвежонок.
– Тяжелая артиллерия! – выпалил спортманьяк. – Поставили орудия на спины тиранозавров! Ух, какая драка была – не поверите! Они от ее робота целого винтика не оставили, а саму ее выдрали из горящей головы!
Медвежонок и кукла возбужденно вскочили:
– И что же дальше?
– Они с ней ПОГОВОРИЛИ! – возгласил спортманьяк.
– И ЧТО?
Толпа спортманьяков расступилась, как Черное море перед Моисеем. В зал вошла высокая хромированная фигура.
– Она решила вступить в наши ряды, – сообщил ДОНМАК . У меня отнялся язык.
– Не-ет! ДОНМАК обернулся ко мне. – Прости, Макс. Ты слишком долго тянул с решением. Заговорщикам срочно требовался свой человек в МДИ, и ты великолепно годился на эту должность. Но теперь у нас есть Элиза, с ее громадными связями в ТОПР и всеобъемлющей,
полученной из первых рук информацией об общегалактическом злодее, который именует себя «Повелитель», так что…
Я шагнул к нему:
– ДОН? Ты на самом деле такой?
Он медленно покачал головой, и по его блестящей щеке сползла одинокая, круглая, маслянистая слеза.
– У тебя был огромный потенциал, Макс! Я ужасно хотел с тобой работать! Знаешь, как я переживаю из-за того, что мне пришлось ликвидировать огромное множество диких суперпользователей… Заговорщикам страшно нужны молодые и талантливые ребята типа тебя – иначе нам так и не удастся освободить эту планету от цепких ветвей и лиан Повелителя! – Тут его металлическое лицо смягчилось и начало плавиться. Менять форму. Морфировать. Превращаться в черты обыкновенного человека.
На меня глядело лицо Фрэнклина Кертиса.
– Но, черт тебя задери, Макс, ты в МОЙ компьютер забрался!
Медвежонок яростно ударил по столу своим судейским молотком:
– НЕОБИТАЕМЫЙ ОСТРОВ!
Я все еще не мог оторвать глаз от Кертиса, когда спортманьяки схватили меня и начали сдирать с меня нейроинтерфейс. Оказалось, когда из тебя резко выдергивают «проктопрод», это ужасно больно. Этакое изнасилование задницы в обратном направлении. Последнее, что с меня сняли, была нейроскрепка.
Фрэнклин Кертис, птица, медвежонок, кукла и зал суда – все это испарилось. Я стоял посреди холодного, сырого и заброшенного портового склада, окруженный толпой спортманьяков. Они связали мне руки кабелем и налепили на шею пластырь с транквилизаторами. Мои глаза затянула серая мгла.
23. В ИЗГНАНИИ
Сознание вернулось на свое излюбленное место. Я лежал на спине, уставившись в идеально ясное, голубое, как яйца дрозда, небо. По краям неба тихо качались листья кокосовых пальм, колеблемые ласковым, томным бризом тропических морей. Перевернувшись на левый бок, я увидел целый ряд пальм, выстроившийся вдоль белого песчаного пляжа. Низкие, мирные волны. Прозрачно-зеленая бухта. Берег, изгибаясь, уходил вдаль и заканчивался мысом.
– 0-го-го, брат, – сказал я себе.
Перевернувшись на правый бок, я увидел все то же самое – песок, пальмы, океан. И ничего даже отдаленно напоминающего цивилизацию – не считая кучи пластиковых обрывков и гнилых водорослей в двадцати футах от меня.
– Да-а, Джек, – произнес я, – ты все-таки достукался.
– Батарейки есть? – откликнулась куча мусора. Я мигом привстал и ощупал свою шею в поисках наркопластыря или нейрозажима. Фига. Ничегошеньки. Наскоро провел руками по всему своему телу – нет, никаких устройств-интерфейсов. Несомненно, я находился в самой что ни на есть реальной реальности.
– Батарейки есть? – талдычила куча. Я опасливо встал и подошел к ней. Расшвыряв ногами водоросли, я обнаружил под ними высохшего старикашку с запавшими глазами и гнилыми зубами. Волосы у него были двух цветов – на концах лиловые (остатки панковского «ирокеза»), у корней седые.
Приоткрыв один неожиданно яркий голубой глаз (правда, весь в страдальческих красных прожилках), он тоскливо уставился на меня.
– Батарейки есть? – повторил он еще раз. Оказалось, его исхудалые пальцы судорожно сжимают мертвый «ридмэн». Я порылся в карманах. Не то что батареек – вообще ничего.
– Извините, нету, – сказал я. Он раскрыл второй глаз:
– Да ладно, ты ведь кибержокей – иначе тебя бы сюда не загнали. Не может быть, чтобы у тебя не было батареек. А «Си-Ди-Ромов», часом, нет?
Я вновь похлопал себя по карманам – и в левом нагрудном обрел два «Си-Ди-Рома». «Распрекрасную жизнь» Кертиса и «Конформизм в одежде». Второй из них я вручил старику.
– А еще есть? – прохрипел он.
– По-моему, ваше здоровье больше одного не вытянет, – заявил я.
– Нечего меня за слабака считать!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105