Независимо от того, кого они представляют, защиту или обвинение, адвокаты такие же люди, как все. Мы не можем симпатизировать всем подзащитным, хотя и обязаны их защищать. Хороший адвокат не допустит, чтобы личные эмоции примешивались к работе, но в то же время есть дела, с которыми лучше не связываться. Опыт и чутье подсказывают мне, что сейчас именно такой случай. Я все еще стою под душем, второй раз за день мою голову. Робертсон и в джинсах будет красивым, одетым с иголочки, чистым и свежим. Вот и буду ему под стать, пользуясь редкой возможностью побывать в тюрьме в нерабочее время.
Перед выходом звоню в «Шератон» – их номер не отвечает. То, что их нет, не должно меня тревожить, но я встревожен.
11
– Вчера после обеда в горах нашли труп. У домика лесничего гуляли ребята, они-то его и нашли.
– Знаю, – отвечаю я. – Вчера вечером видел в программе последних известий. – Вот, значит, чем была вызвана суматоха, которую мы с Клаудией видели, когда возвращались с рыбалки. – Довольно печальная история.
– Довольно печальная история? Занятно ты выражаешься.
Я снова в кабинете Робертсона, мы здесь вдвоем, но за дверью толпится народ. Слишком многолюдно для обычного воскресного вечера. На улице уже темнеет, через окно я вижу, как мало-помалу солнце растворяется за изломанной линией горизонта.
– Сейчас я покажу тебе фотографии. Если и они не настроят тебя против твоего дружка, то ничто другое – и подавно!
– А рокеры тут при чем?
– Может, это их рун дело. – Он смотрит на меня в упор, по взгляду видно, что время шуток кончилось.
– С чего ты взял? – Если этим ребятам теперь пришьют обвинение в убийстве, дело примет совсем другой оборот, тут я – пас. В таком деле без помощи коллег не обойтись, и адвокат, которого вышибли из собственной фирмы, здесь не годится. Если твоих клиентов ставят на одну доску с Адольфом Эйхманом, действовать нужно не так.
– Так мне сказал Грэйд.
– Ты что, спятил? – взрываюсь я. – Откуда ему знать хотя бы о том, что эти ребята в городе? Помилуй Бог, Джон, это же ни в какие ворота не лезет, ты даже обвинительного заключения предъявить не сможешь!
– Успокойся, Уилл! Грэйд не знает, что они в городе, черт побери, он даже не знает, что они на территории штата!
– Тогда о чем вообще речь? – Он водит меня за нос, мне это не по душе. Тем более что пахнет здесь обвинением в убийстве.
– Вот о чем. – Он берет со стола папку. Очевидно, это заключение по итогам вскрытия. – Он на словах передал результаты, и мне осталось восстановить картину происшедшего. – После паузы Джек добавляет: – Взгляни сам и поймешь, что я прав.
– Позволь уж мне самому судить, – я протягиваю руку за папкой, он ее не отдает.
– Сначала против них будет возбуждено дело.
– Когда?
– С минуты на минуту. Их задержали несколько минут назад и сейчас везут сюда.
– Откуда?
– Откуда надо. Не паникуй, – ободряет он меня, – они не пытались улизнуть. Да и место, где их сцапали, – самое обычное. – Он бросает папку на стол. – Поговорим как мужчина с мужчиной, Уилл. История в самом деле жуткая.
– Не для протокола?
Он кивает.
– О'кей.
Теперь он передает мне папку. Я смотрю на снимки: зрелище действительно отталкивающее. Я был во Вьетнаме, самоуверенный пацан, вчерашний школьник, видел фронт, но такого варварства видеть мне еще не доводилось.
– Боже милостивый! – В горле застревает комок. Хочется пить, вода – и та сойдет.
– Все снимки – черно-белые, – говорит Джон. – Представь, как все выглядело в цвете, это при сегодняшней-то жаре. О запахе я и не говорю. При осмотре трупа полицейских стошнило.
Сделав над собой усилие, я снова смотрю на снимки. Картина все та же.
– Их можно понять. Но с чего ты взял, что это сделали мои парни? Скорее тут не обошлось без организованной преступности, мафии и тому подобных группировок.
– Из-за полового члена, – через силу отвечает он.
– То-то и оно! Типичный приемчик всех подонков! – Убийца, кем бы он ни был, отрезал несчастному член и заталкивал в рот. – Были случаи, когда мафия так расправлялась со своими доносчиками. Да, так же было и во Вьетконге, – внезапно вспоминаю я, там это ни для кого не было секретом.
– Такие случаи и на счету преступных рокерских банд.
– Я не знал об этом, – осторожно отвечаю я, чувствуя, как все ближе подкрадывается ко мне тревога.
– Я тоже, – соглашается Робертсон. – Зато знал Грэйд. Он сам рассказал мне об этом, не подозревая, что парни уже у нас. – По тому, как Джон это говорит, я вижу, насколько серьезно он все воспринимает. Может, так и нужно, ведь стоит такой истории получить огласку, как шум поднимется несусветный.
– А что он еще тебе рассказал? – Я пытаюсь взять себя в руки, но мешают фотографии – они стоят перед глазами.
– Смерть наступила не от выстрелов.
Если раньше я слушал его довольно рассеянно, то теперь я – само внимание.
– Тогда...
– ...он был зарезан, – подхватывает мою мысль Робертсон. – Сорок семь ножевых ран! А может быть и так, что сначала его кастрировали, а потом нанесли сорок семь ударов ножом. Как бы то ни было, в голову стреляли под конец, уже задним числом, – со злостью добавляет он. – И они были в городе, когда это произошло.
– Погоди.
– А по словам Милтона Грэйда, одного из наиболее известных судебно-медицинских экспертов страны...
– Как и тебе, мне известны заслуги Грэйда! – нетерпеливо обрываю его я.
– ...подобные ритуальные убийства здорово попахивают гомосексуализмом...
– Если один парень отрезает другому член, выходит, не обошлось без сексуальных извращенцев?
– ...что характерно для убийств, совершаемых некоторыми преступными рокерскими бандами, – договаривает он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174