– Мне казалось, у тебя сегодня день расписан по минутам.
– Я сама знаю, что мне делать, – в ее тоне проскальзывает легкое раздражение. – Поэтому сиди и не рыпайся, ладно?
– Не знаю, куда ты меня везешь, но там, наверное, подают на завтрак одни кукурузные лепешки, черт бы их побрал!
В ответ – та же самая улыбка Джоконды, которая выводит меня из себя.
– Такого завтрака у тебя никогда еще не было и не будет, иначе я верну тебе всю сумму в двойном размере.
Она ставит машину в середине квартала перед домиком, покрытым бледно-розовой штукатуркой и выкрашенным краской бирюзового оттенка, которая уже сильно облупилась. Тихая улица, вокруг только жилые дома, во всем квартале ни ресторана, ни вообще какой-нибудь коммерческой структуры.
– О'кей. За чей счет?
– Один старый друг захотел угостить тебя завтраком.
– Старый друг? Слушай, Мэри-Лу, что происходит?
Не отвечая, она вылезает из машины. Я неохотно следую ее примеру, она устраивает какой-то розыгрыш, и я не знаю, в чем тут дело. Не люблю, когда мне преподносят сюрпризы. Я уже начинаю строить догадки, а не подстроена ли вся эта история, начало которой было положено нашей случайной встречей в аэропорту?
Дверь, ведущая в дом, открывается. Выходит мужчина. Он невысокого роста, ладно скроен, судя по виду, испанского происхождения. Этакий живчик, мелькает у меня мысль. Он напоминает мне франтоватого игрока на скачках – ботинки начищены до блеска, складка на брюках остра, словно бритва. И лишь по гладко зачесанным назад седым волосам со стальным отливом видно, что ему уже за пятьдесят, так что молодым его не назовешь. Подойдя, он чопорно здоровается с Мэри-Лу за руку.
– Быстро доехали. – Говорит он без акцента, голос слишком низкий для такого тщедушного мужчины. Голос, в котором слышны властные нотки.
Он полицейский. У меня возникает смутное ощущение, что его лицо мне знакомо, но я не могу припомнить, где его видел.
– Виктор Меркадо, Уилл Александер, – говорит Мэри-Лу, представляя нас друг другу.
– Я слышал, вы на редкость здорово готовите! – говорю я, даже не пытаясь скрыть сарказм.
Он криво улыбается, так, что все лицо пересекают морщины.
– Для вас я приготовил кое-что вкусное. Заходите.
Гостиная маленькая, но в ней идеальная чистота. Над диваном большой портрет Элвиса, выполненный на черном бархате. Я перевожу взгляд на Мэри-Лу. Она стоит с напряженным видом. Что, черт побери, все это значит?
Пройдя по коридору, Меркадо открывает дверь, ведущую в спальню.
– Заходите.
Секунда, и в комнату, дрожа и спотыкаясь, входит... Рита Гомес. Секунду она глядит на меня, потом отводит глаза.
Не знаю, кто из нас больше дрожит, – она или я.
– Садись, – повелительным тоном говорит ей Меркадо, указывая на диван.
Она садится, сжав кулачки. Я поворачиваюсь к Мэри-Лу, которая широко улыбается.
– Виктор раньше возглавлял отделение ФБР в Сан-Антонио, в штате Техас, а теперь руководит лучшей на юго-западе фирмой, занимающейся предварительным расследованием дел. Мы познакомились пару лет назад, когда расследовали одно дельце, – говорит Мэри-Лу, – и время от времени он оказывал мне услуги, причем... не только в Техасе, но и в Санта-Фе, да и еще много где.
– Мне до смерти надоела бюрократическая волокита, – поясняет Меркадо. – К тому же получаю я теперь гораздо больше прежнего.
Я наверняка раз-другой видел его в Санта-Фе, поэтому его лицо и показалось мне знакомым. Я перевожу взгляд с него на Мэри-Лу. Могла ли она спать с ним? И тут же отбрасываю эту мысль. Ока просто не может этого сделать, а вот я могу и, чувствуя за собой такой грешок, валю все на нее. Он помогает ей по работе, не более того. Боже, иной раз я сам себя не узнаю!
Мэри-Лу бросает взгляд на часы.
– Мне в самом деле уже пора. – Она быстро чмокает меня в щеку. – Позвони, когда вернешься. – Она улыбается: – Может, хоть теперь будешь мне верить!
Мэри-Лу выскакивает за дверь прежде, чем я успеваю спросить, что к чему. Она сделала мне этот невероятный подарок и даже не дождалась, чтобы я мог сказать ей «спасибо», как и полагается.
Я поворачиваюсь к Меркадо.
– Как...
– Я подумал, что ей обязательно придется разговаривать по телефону с кем-нибудь в Санта-Фе, – объясняет он, глядя на Риту, которая с несчастным видом сидит на самом краю дивана. – Одиночество, отчаяние. Да что угодно. Страх. Я приехал в ваши края, разобрался в ситуации и позволил себе... скажем, установить прослушивание нескольких телефонных линий, которыми она вероятнее всего могла воспользоваться. Обычное дело, которому учат в ФБР.
– Но разве это... не противозаконно?
– Мэри-Лу – хороший человек, – прямо отвечает он. – Она сказала, что для нее это важно. Иной раз приходится ловчить.
И все это она сделала ради меня. Мэри-Лу.
– Я подожду на улице, – предупредительно говорит Меркадо.
Он закрывает за собой дверь, и мы остаемся наедине.
Я стою, выжидая. Наконец Рита Гомес поднимает голову и смотрит на меня.
– Они сказали, что мне больше ни с кем не придется видеться. Никогда. Так и сказали. Прямо в лицо. – Она говорит тихо, чуть ли не шепотом, словно сама с собой, вспоминая, что они ей сказали, словно не она, а сами они произносят эти слова.
– Кто? – допытываюсь я. – Кто тебе это сказал?
– Сами знаете кто.
– Нет, не знаю. – То есть знаю, я почти уверен в этом, но хочу слышать это от нее.
– Они сказали, как только все закончится, я больше не увижу никого из тех, кто связан с этим делом. Что мне больше никогда не придется о нем говорить. Они обещали, – хнычет она, чуть не плача.
– Полиция.
Она кивает, еле заметно наклоняя голову.
– Гомес. И еще один... как его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174