Еще он сказал, что у меня сегодня, как он выразил
ся, «тяжелая голова». Насколько мне известно, таким выражением норманны
определяют плохое физическое состояние человека на следующий день пос
ле неумеренного употребления пьянящих напитков. В этом он был абсолютно
прав, о чем я уже упоминал.
Правдой было также и то, что я ужасно испугался, когда узнал, что мне приде
тся спускаться по веревкам с обрыва. Ход моих рассуждений был таков: я все
гда полагал, что могу пойти на все, что угодно, лишь бы не вступать в близос
ть с женщиной во время месячных, не пить из золотого кубка, не есть свиной
навоз, не ослепнуть и не быть вынужденным наложить на себя руки. Так вот, н
а все это я готов был пойти, только бы не карабкаться по этому проклятому о
брыву. Настроение у меня и без того было не лучшее, и я сказал Хергеру:
Ц И ты, и Беовульф, и вся ваша компания можете мечтать стать героями или п
окойниками Ц это вполне соответствует вашему характеру и образу мысле
й. Но я в вашей затее принимал участие подневольно, и больше ввязываться в
ваши смертельно опасные приключения я не собираюсь. Пойми наконец: я не о
дин из вас.
И опять, выслушав меня, Хергер рассмеялся. Затем он окликнул Беовульфа и о
чем-то быстро с ним заговорил; Беовульф что-то коротко ответил ему через
плечо. Тогда Хергер поспешил передать мне его слова:
Ц Беовульф говорит, что ты будешь делать то же самое, что и мы. В тот момент
я просто впал в отчаяние и попытался объяснить Хергеру бессмысленность
их затеи всюду таскать меня с собой:
Ц Я просто не смогу сделать это. Нет, конечно, вы можете меня заставить, но
тогда я погибну, и все.
Хергер удивился и спросил:
Ц С чего это ты вдруг погибнешь?
Ц Я не смогу удержать в руках веревку, Ц объяснил я ему.
Этот ответ опять почему-то заставил Хергера от души рассмеяться, после ч
его он громко повторил мои слова, чтобы слышали все норманны, и все они гро
мко расхохотались над ними. Потом Беовульф что-то сказал Хергеру, и тот пе
ревел мне его слова:
Ц Беовульф говорит, что ты не удержишь веревку, только если специально р
азожмешь пальцы и отпустишь ее. Но такой глупости ты, надо думать, не сдела
ешь. Беовульф считает, что хоть ты и араб, но вовсе не глупец.
Такова уж истинная природа человека: когда Беовульф дал мне понять, что я
смогу карабкаться по скалам, я тут же поверил в свои силы, и мое настроение
немного улучшилось. Хергер это заметил и сказал:
Ц Каждый человек чего-то боится. Один, например, боится закрытых помещен
ий, а другой боится утонуть; они смеются друг над другом, и каждый называет
другого дураком. На самом деле каждый страх Ц это наше предпочтение, точ
но так же, как одному нравится такая женщина, а другому другая, одному нрав
ится баранина, а другому свинина, одному капуста, а другому лук. Так что ст
рах Ц это только страх, и не надо его бояться.
Я был не в настроении поддерживать философские беседы и высказал это Хер
геру потому что страх во мне очень быстро уступал место злости. На это Хер
гер опять рассмеялся мне в лицо и напомнил:
Ц Благодари Аллаха, что он определил место смерти в конце жизни, а не в на
чале.
Я довольно резко заметил ему, что не вижу большого смысла в том, чтобы приб
лижать этот конец.
Ц Ну, это и так понятно, Ц ответил мне Хергер и добавил: Ц Посмотри на Бе
овульфа. Посмотри, как он прямо держится в седле. Посмотри, как он скачет в
перед и ведет нас за собой, хотя ему известно, что скоро он должен погибнут
ь.
Я на это возразил:
Ц Погибнет он или нет Ц этого я не знаю.
Ц Ты Ц нет, Ц сказал Хергер, Ц но сам Беовульф знает.
После этого Хергер замолчал, и мы довольно долго ехали вместе молча. Лишь
когда солнце уже стояло высоко в небе и ярко светило, Беовульф скомандов
ал нам остановиться. Мы все спешились и стали готовиться к спуску в пещер
ы.
Теперь я уже хорошо знал, что норманны Ц сильные люди, и кроме того, храбр
ы до безумия. Но решиться на такое Ц мне казалось, что это выше человеческ
их сил. Когда я подошел к краю обрыва и глянул вниз, сердце замерло у меня в
груди, голова закружилась, и мне даже показалось, что меня вот-вот стошнит
. Утес обрывался в море абсолютно вертикальной гладкой стеной, на которо
й не было ни малейшего выступа, чтобы ухватиться рукой или упереться ног
ами. Высота же обрыва достигала, по моему разумению, примерно четырехсот
шагов. Огромные волны, вдребезги разбивавшиеся о подножье этой стены, св
ерху казались лишь мелкой рябью. Они словно были нарисованы на изящной м
иниатюре рукой художника. Тем не менее я знал, что на самом деле там, внизу,
на скалы обрушиваются настоящие огромные водяные валы, которые сметут в
сякого, кто осмелится встать у них на пути.
С моей точки зрения, пытаться спуститься, карабкаясь по этой отвесной ст
ене, было чистым безумием, сравнимым лишь с поведением взбесившейся соба
ки. Норманны же готовились к спуску как ни в чем не бывало. По приказу Беов
ульфа в землю неподалеку от обрыва были вкопаны и хорошо закреплены невы
сокие, но прочные деревянные столбы; к этим столбам привязали кожаные ве
ревки и сбросили их свободные концы с обрыва.
Оказалось, что длины веревок недостаточно, чтобы добраться по ним до под
ножья обрыва. Тогда их втащили наверх и привязали к каждой по второму мот
ку. Теперь свободные концы веревок доставали до самой воды.
Убедившись в том, что длина веревок достаточна, Беовульф сказал своим во
инам:
Ц Первым буду спускаться я, чтобы убедиться, что веревки крепкие и выдер
жат любого из нас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73