Я дал все воз
можные в моем положении объяснения и указания Дадиру аль-Хурами, а также
посланнику Абдалле ибн-Басту аль-Хазари и, конечно, придворным Такину и Б
арсу. Затем я был вынужден расстаться с ними, и какова была их дальнейшая с
удьба и увенчалось ли успехом их посольство, мне так и осталось неведомо.

Что касается меня самого, то я считал в тот день, что могу смело записывать
себя в покойники. Словно в могилу, ступил я на палубу одного из норманнски
х кораблей, который поднял парус и направился вверх по реке Волге Ц в дал
екий путь на север, с двенадцатью викингами на борту. Вот как звали их:
Беовульф, вождь и командир; его заместитель, или капитан, Эхтгов; его воины
и представители знатных родов Ц Хиглак, Скельд, Вит, Ронет, Хальга; его хр
абрые ратники и бойцы Ц Хельфдан, Эдгто, Ретел, Хальтаф и Хергер
Юный Вульфгар оста
лся в лагере викингов на Волге. Йенсен считает, что у норманнов было приня
то задерживать вестника в качестве своего рода заложника. По этой причин
е, как он пишет, «для передачи важных вестей в посланники назначались кор
олевские сыновья, представители самых знатных родов или другие люди, в л
юбом случае представляющие ценность для того, кто отправил их с посольст
вом, что делало их ценными заложниками». Олаф Йоргенсен, полемизируя с Йе
нсеном, утверждает, будто Вульфгар остался в лагере по той простой причи
не, что боялся возвращаться обратно.
. Был среди них и я Ц не владеющий их языком и лишенный возможности
понимать их и вообще все происходящее, поскольку человек, который до тог
о был моим переводчиком, остался в лагере на берегу Волги. Редким везение
м или же особой милостью Аллаха можно объяснить то, что среди отправивши
хся в путь викингов был один воин, по имени Хергер, отличавшийся от всех ос
тальных любознательностью и некоторой образованностью: на мое счастье,
он довольно сносно изъяснялся на латыни. С его помощью я мог общаться с ос
тальными викингами, его же спрашивал и обо всем, что мне было непонятно в и
х поведении и поступках. Хергер был еще молод и отличался на редкость вес
елым нравом; он находил смешную сторону буквально во всем, что происходи
ло с нами, и считал своим долгом шутить по каждому поводу. Особенно сильны
й приступ веселья вызвало у него мое мрачное настроение в первый день пу
тешествия.
Сами норманны считают себя лучшими мореплавателями в мире, и в их речах и
сказаниях я действительно не раз замечал большую любовь к океану и морск
им путешествиям. Что касается нашего корабля, то выглядел он так: в длину д
остигал двадцати пяти шагов, а в ширину Ц чуть более восьми. Построен он б
ыл на редкость грамотно и надежно. Основным материалом служила древесин
а дуба. Вся ладья была выкрашена в черный цвет. На мачте закреплялся прямо
й квадратный парус из плотной ткани, а в качестве снастей викинги исполь
зовали кожаные канаты, сделанные из тюленьих шкур
Некоторые ранние исследо
ватели, получив в свои руки неточный перевод, сделали предположение, что
паруса на ладьях викингов были обшиты по краям полосами тюленьей кожи; с
уществуют рисунки восемнадцатого века, изображающие суда норманнов, пл
ывущие под окантованными темной полосой парусами. На самом же деле нет н
икаких свидетельств тому, что так оно и было на самом деле. При прочтении п
равильного перевода становится ясно, что Ибн Фадлан имел в виду использо
вание длинных кожаных веревок в качестве снастей, то есть для установки
паруса в то положение, при котором он лучше всего ловит ветер.
. Рулевой нес вахту на небольшой платформе у кормы и работал веслом,
закрепленным в борту ладьи Ц так, как это было заведено у римлян. На судне
были установлены скамьи для гребцов, но я ни разу не видел, чтобы мои спут
ники брались за весла; все время пути мы продвигались вперед, искусно ман
еврируя под парусом. На носу корабля находилась вырезанная из дерева гол
ова какого-то морского чудовища, как это нередко можно увидеть на норман
нских судах; соответственно, корма была украшена хвостом этого неведомо
го зверя. Ладья была на редкость устойчива на воде и достаточно удобна дл
я длительного плавания. Уверенность моих попутчиков в своем судне вооду
шевила и меня.
Рядом с площадкой рулевого было устроено некое подобие подвесной крова
ти: груда шкур на куске растянутой над палубой сети. Это была, если так мож
но выразиться, постель, предназначенная Беовульфу; остальные воины спал
и где придется, лишь заворачиваясь в теплые шкуры, и так же был вынужден по
ступать я.
Три дня мы плыли вверх по реке, миновав при этом много мелких поселений и в
ременных лагерей у кромки воды. Ни разу за эти дни мы не причалили к берегу
. Затем мы поравнялись с большим поселением, находившимся в том вместе, гд
е русло Волги делает крутой изгиб. По моим приблизительным подсчетам, зд
есь жила не одна сотня, а может быть, и тысяча человек, и город имел большие
размеры, а находившаяся в центре его, на холме, крепость Ц называемая на м
естном языке кремль Ц с земляными стенами-валами и частоколом внушала
уважение своей мощью. Я спросил у Хергера, что это за место. Вот что он мне с
казал:
Ц Это город Булгар, столица царства народа Сакалибы. А крепость Ц это кр
емль Йилтавара, царя Сакалибы.
Услышав это, я воскликнул:
Ц Так это же тот самый город и тот самый царь, к которому я был направлен в
качестве посланника моим халифом!
Со всем доступным мне красноречием, подтвержденным жестами и умоляющим
выражением лица, я попытался убедить своих попутчиков в том, чтобы они по
зволили мне сойти на берег и исполнить миссию, возложенную на меня халиф
ом;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73