Она прикрыла глаза, выглядя довольно смущенной и так, словно ей это было мучительно неприятно.
— Я все неправильно сказала. Я ужасно оскорбила тебя.
— Нет, ты не оскорбила меня, — сказала Пенелопа, — Я тоже никогда не думала, что выйду замуж.
Элоиза печально кивнула.
— Так или иначе, все это …хорошо. Правда, мне почти двадцать восемь и я не замужем, тебе уже двадцать восемь, и ты не замужем. Мы всегда были друг другу близкими подругами. Но теперь, у тебя есть Колин.
— У меня все еще есть ты. По крайней мере, я надеюсь на это.
— Конечно, это так, — пылко ответила Элоиза. — Но это уже не будет, так как раньше. Ты должна будешь быть близкой только со своим мужем. По крайней мере, все так говорят, — добавила она с озорным блеском в глазах.
— Колин должен быть первым и единственным, так должно быть. И откровенно говоря, — сказала Элоиза с хитрой улыбкой, — Я должна буду прибить тебя, если он не будет единственным. В конце концов, он мой любимый брат. Это, действительно, не подходит ему, иметь неверную жену.
Не выдержав, Пенелопа громко рассмеялась.
— Ты ненавидишь меня?
Пенелопа покачала головой.
— Нет, — мягко ответила она, — Я в тебе больше всего люблю твою откровенность, тем более я представляю, как трудно должно быть, честно заговорить со мной на эту тему.
— Я рада, что ты так сказала, — произнесла Элоиза с громким драматическим вздохом. — Я бы испугалась, скажи ты, что единственное верное для меня решение это срочно найти себе мужа.
Какая-то смутная мысль появилась в голове у Пенелопы, но она потрясла головой и сказала:
— Конечно, нет.
— Хорошо. Потому что моя мать говорит это постоянно.
Пенелопа озорно улыбнулась.
— Я бы очень удивилась, если бы она тебе не говорила такое.
— Добрый день, милые леди!
Две женщины подняли головы и увидели Колина, входящего в комнату. При виде его сердце Пенелопы сделало небольшой скачок, и она почувствовала себя странно запыхавшийся. Ее сердце постоянно подскакивало в течение многих лет, когда он входил в комнату, но сейчас, так или иначе, скачок был немного другой, гораздо более интенсивный.
Возможно потому, что она знала.
Знала, что так приятно быть рядом с ним, быть прекрасной и желанной.
Знать, что он скоро станет ее мужем.
Ее сердце подпрыгнуло снова.
Колин громко простонал: — Неужели вы вдвоем съели всю еду?
— Здесь была всего лишь одна небольшая тарелка бисквитов, — высказалась Элоиза в их защиту.
— На это, я точно не поведусь, и не за что не поверю, — проворчал Колин.
Пенелопа и Элоиза переглянулись вдвоем, и тут же рассмеялись.
— Что? — пробурчал Колин.
Он подошел, наклонился вниз, быстро и почтительно поцеловав Пенелопу в щеку.
— Твой голос звучал слишком мрачно, — пояснила Элоиза, — Это же просто еда.
— Это никогда не было просто едой, — сказал Колин, усаживаясь на стул.
Пенелопа все еще задавалась вопросом, когда же, наконец, прекратит покалывать ее щеку.
— Так, — проговорил он, забирая полусъеденный бисквит с тарелки Элоизы, — О чем вы тут вдвоем болтаете?
— Леди Уислдаун, — быстро сказала Элоиза.
Пенелопа захлебнулась свои чаем и закашлялась.
— Вы разговаривали о ней? — спокойно спросил Колин, но Пенелопа уловила некоторое напряжение в его голосе.
— Да, — подтвердила Элоиза, — Я сказала Пенелопе: по-настоящему плохо, что она ушла, так как ваша предстоящая свадьба весьма заслуживает освещения в печати, это самое интересное событие за весь год.
— Интересно, как бы это выглядело? — пробормотал Колин.
— М-м, — раздумывала Элоиза, — Она бы точно посвятила всю свою колонку, чтобы осветить твой завтрашний бал по случаю помолвки.
Пенелопа, так и не отрывала чашку ото рта.
— Ты не хочешь еще бисквитов? — спросила ее Элоиза.
Пенелопа кивнула, и протянула ей чашку, хотя она в последний момент использовала ее большей частью, как щит. Она догадывалась, что Элоиза выболтала имя леди Уислдаун, потому что она не хотела, чтобы Колин знал, какие чувства, она испытывает к его предстоящему браку с Пенелопой. Пенелопе же очень хотелось, чтобы Элоиза в ответ на вопрос Колина, сказала что-нибудь другое.
— Почему ты не позвонишь, чтобы принесли еще бисквитов? — спросила Элоиза у Колина.
— Можно сказать, я уже сделал это, — ответил Колин, — Викхэм перехватил меня еще при входе, и поинтересовался, не голоден ли я.
Он проглотил последний кусочек бисквита.
— Умный человек, этот Викхэм.
— Куда ты сегодня ездил, Колин? — спросила Пенелопа, стремясь побыстрее сменить тему разговора.
Колин лишь покачал головой.
— Дьявол меня забери, если я знаю. Мать таскала меня из одного магазина в другой.
— Разве тебе не тридцать три года? — сладким голосом спросила Элоиза.
Он посмотрел на нее, нахмурившись.
— Ну, довольно забавно, в таком возрасте позволять матери тащить тебя за собой, вот и все, — пробормотала она.
— Мать нас будет тащить за собой, даже когда мы все станем старыми и трясущимися стариками, ты прекрасно знаешь это, — сказал он, — Кроме того, она так счастлива видеть меня почти женатым, я просто не могу портить ей удовольствие от этого.
Пенелопа вздохнула. Вот, должно быть, почему она любит этого мужчину. Любой, кто так хорошо относится к своей матери, безусловно, будет превосходным мужем.
— А как проходят твои свадебные приготовления? — поинтересовался Колин у Пенелопы.
Она не хотела корчить гримасу, но, так или иначе, скривила лицо.
— Я еще никогда в моей жизни не была такой вымотанной, — призналась она.
Он протянул руку, и взял большую крошку бисквита с тарелки Пенелопы.
— Мы могли бы тайно сбежать.
— О, действительно, могли бы?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117