Я хотел бы жениться на ней.
На мгновенье никакой реакции со стороны миссис Физеренгтон не последовало. Затем ее глаза резко округлились, рот широко открылся, ей тело — ну, ее тело уже и так было довольно обширное — она сложила руки вместе, неспособная ничего сказать, кроме:
— Ох! Ох!
А затем: — Фелиция! Фелиция!
Фелиция?!!
Порция Физеренгтон вскочила на ноги, побежала к двери, по пути вопя, как торговка:
— Фелиция! Фелиция!
— О, мама-мама, — простонала Пенелопа.
— Почему вы зовете Фелицию? — резко спросил Колин, поднимаясь на ноги.
Миссис Физеренгтон обернулась к нему, улыбаясь.
— Разве вы не хотите жениться на Фелиции?
Колин подумал, что у него может с головой, что-то не в порядке.
— Нет, ради Бога, я не собираюсь жениться на Фелиции, — рявкнул он, — Если бы я хотел жениться на Фелиции, я вряд ли послал бы ее наверх за ее проклятой акварелью, разве не так?
Миссис Физеренгтон судорожно сглотнула.
— Мистер Бриджертон, пробормотала она, заламывая руки, — Я не понимаю.
Он уставился на нее в ужасе, который затем превратился в отвращение.
— Пенелопа, — сказал он, беря Пенелопу за руку, и притягивая ее к себе так, чтобы она была вплотную прижата к нему. — Я хочу жениться на Пенелопе.
— Пенелопа? — эхом отозвалась миссис Физеренгтон, — Но —
— Но, что? — резко прервал он ее, в его голосе послышалась угроза.
— Н-но —
— Все нормально, Колин, — торопливо сказала Пенелопа, — Я —
— Нет, все не нормально, — взорвался он, — Я никогда не давал ни малейшего повода считать, что я хоть немного заинтересован Фелицией.
Фелиция появилась в дверном проеме, приложила руку к губам, и тут же исчезла, мудро закрывая за собой дверь.
— Да, — проговорила Пенелопа, бросая быстрый успокаивающий взгляд на мать, — Но Фелиция не замужем, и —
— Так же, как и ты, — указал он.
— Ты же знаешь, я старая, и —
— А Фелиция — младенец, — рассердился он, — Боже мой, жениться на ней, это то же самое, что жениться на Гиацинте.
— Ну, если не считать кровосмешение, — проговорила Пенелопа.
Он кинул на нее крайне недовольный взгляд.
— Действительно, — сказала Пенелопа, главным образом для того, чтобы заполнить тишину в комнате, — Это просто ужасное недоразумение, не так ли?
Никто ничего не сказал. Пенелопа умоляюще посмотрела на Колина: — Разве не так?
— Да, конечно, — пробормотал он.
Пенелопа повернулась к матери:
— Мама?
— Пенелопа? — пробормотала та, мать больше ничего не говорила, но Пенелопа видела, что мать все еще никак не могла поверить в то, что Колин действительно может хотеть жениться на ней.
И ох, как же ей было больно от этого. Правда, ей уже давно надо было принять это.
— Я хотела бы выйти замуж за мистера Бриджертона, — сказала Пенелопа, стараясь собрать по крупицам все оставшиеся достоинство. — Он сделал мне предложение, и я ответила: да.
— Ну, конечно же, ты сказала, да, — проговорила ее мать, — Ты была бы полной идиоткой, если бы сказала, нет.
— Миссис Физеренгтон, — напряженно проговорил Колин, — Я бы посоветовал вам начать относиться к моей будущей жене с должным почтением и уважением.
— Колин, не надо, в это нет необходимости, — сказала Пенелопа, взяв его за руку, но настоящая правда была в том, что ее сердце буквально воспарило от этих слов.
Он мог ее не любить, но он заботился о ней. Ни один человек не мог так яростно защищать женщину, не заботясь о ней хотя бы немножко.
— Это необходимо, — ответил он. — Ради Бога, Пенелопа. Я приехал сюда с тобой вместе. Я ясно потребовал твоего присутствия в комнате, я фактически выпихнул Фелицию за дверь, отправив за акварелью. С какой стати, кто-нибудь на земле, мог бы подумать, что я собираюсь жениться на Фелиции?
Миссис Физеренгтон, открыла и закрыла рот, несколько раз, затем пробормотала:
— Я, конечно, люблю Пенелопу, но —
— Но вы ее знаете? — сердито спросил Колин, — Она прекрасная и интеллигентная молодая женщина, обладающая потрясающим чувством юмора. Кто не захотел бы жениться на такой женщине?
Пенелопа растаяла от этих слов, и точно бы растянулась на полу, если бы он предусмотрительно не держал ее за руку.
— Спасибо, — прошептала она, не заботясь о том, что мать может услышать ее слова, даже не слишком заботясь о том, слышит или нет, Колин ее благодарность. В первую очередь, она сказала эти слова для себя.
Она была совсем не такой, какой она себя представляла.
Лицо леди Данбери всплыло у нее перед глазами, выражение ее лица было доброе, и немного хитрое.
Нечто больше. Возможно, Пенелопа и в самом деле представляла собой нечто большее, чем это было на первый взгляд, и Колин был единственный мужчина, который понял это.
Это заставило ее любить его еще сильнее.
Ее мать откашлялась, шагнула вперед, и неожиданно обняла Пенелопу.
Сначала, это были нерешительные объятия с обоих сторон, затем Порция крепко и сердечно обняла свою третью девочку, и с всхлипом Пенелопа сердечно обняла свою мать в ответ.
— Я, действительно, тебя люблю, Пенелопа, — сказала Порция, — И я очень рада за тебя.
Она отодвинулась и вытерла слезы из глаз.
— Мне будет так одиноко без тебя, особенно когда, я уже думала, что мы будем стареть вместе, но это будет для тебя гораздо лучше, и это как раз то, что, значит, быть матерью.
Пенелопа громко засопела и зашмыгала носом, затем слепо схватила платок Колина, который он уже заранее вытащил из кармана, и держал перед ней.
— Ты тоже когда-нибудь станешь матерью, и научишься этому, — она погладила Пенелопу по руке.
Порция повернулась к Колину и проговорила:
— Мы рады сказать вам: Добро пожаловать в нашу семью.
Он кивнул, правда не слишком дружески и сердечно, но Пенелопа подумала, что он сделал над собой невероятное усилия, учитывая, каким сердитым он был, буквально пару минут назад.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117