— Если ты так желаешь разрешить кому-нибудь узурпировать твою личность, — сказал он, — Тогда ты должна была просто позволить Крессиде сделать это.
— Я не могла, — пробормотала Пенелопа, — Только не она.
— Прекрасно. Тогда настало время встать и посмотреть в лицо опасности.
— Колин, — прошептала она, — Мое имя будет разрушено.
Он пожал плечами.
— Тогда мы просто уедем из страны.
Она потрясла головой, отчаянно стараясь подобрать нужные слова.
Он нежно взял ее за руки.
— Разве это имеет значение? — мягко проговорил он. — Пенелопа, я люблю тебя. И пока мы вместе, мы будем счастливы.
— Не в этом дело, — пробормотала она, пытаясь вытащить свою руку, чтобы вытереть слезы из глаз.
Но он не отпустил.
— Тогда, в чем? — спросил он.
— Колин, твое имя тоже будет разрушено, — прошептала она.
— Я не возражаю.
Она недоверчиво уставилась на него. Он с такой непренужденностью говорил о том, что может кардинально изменить его жизнь так, как он даже не представляет.
— Пенелопа, — голос его звучал довольно рассудительно, — Это одно единственное решение. Или мы скажем это всему миру. Или это сделает Крессида.
— Мы могли бы заплатить ей, — прошептала Пенелопа.
— Неужели ты этого хочешь? — спросил Колин, — Отдать ей все свои деньги, которые ты с таким трудом заработала? Тебе проще было позволить ей остаться леди Уислдаун.
— Я не могу позволить тебе сделать это, — сказала она, — Я не думаю, что ты понимаешь, что, значит, быть изгоем общества.
— А ты?
— Гораздо лучше, чем ты!
— Пенелопа —
— Ты пытаешься выглядеть так, словно для тебя это не имеет никакого значения, но это не так. Ты тогда так сильно рассердился на меня, когда я издала свою последнюю колонку, а все потому, что ты думал, что я ни в коем случае не должна рисковать, иначе моя тайна может выйти наружу.
— Но так и случилось, — заметил он, — Я был прав.
— Вот, — быстро сказала она, — Видишь? Ты до сих пор сердишься на меня за ту колонку!
Колин тяжело вздохнул. Разговор двигался не в том направление, на какое он рассчитывал. Он совсем не собирался бросать ей в лицо свое старое мнение об издании ее последней колонки, но, тем не менее, сделал это.
— Если бы ты не опубликовала свою последнюю колонку, — проговорил он, — мы бы не оказались в нашем нынешнем положение, это так, но речь сейчас идет о другом, разве не так?
— Колин, — прошептала она, — Если ты скажешь всем, что я леди Уислдаун, и они прореагируют на это, так как я думаю, ты никогда не увидишь свои мемуары опубликованными.
Его сердце остановилось.
Потому что в этот момент, он, наконец, понял ее
Она говорила, что любит его, и доказывала это всеми возможными способами, которыми он научил ее. Но никогда еще ее любовь не была такой явной, откровенной и такой чистой.
Все это время, когда она просила его не делать объявления — все это было лишь ради него. Он с трудом сглотнул, от переизбытка чувств он не мог ни говорить, ни даже дышать.
Она подошла и ласково прикоснулась к его руке, ее глаза умоляли, щеки были мокрыми от слез.
— Я никогда не смогу простить себе этого, — прошептала она. — Я не хочу разрушить твои мечты.
— Они никогда бы не стали моими мечтами, если бы я ни встретил тебя, — прошептал он.
— Ты не хочешь опубликовать свои дневники? — спросила она, смущенно моргая. — Ты делал все это лишь ради меня?
— Нет, — ответил он, потому что она заслуживала честность с его стороны, — Я действительно хочу их издать. Это — моя мечта. Но эту мечту дала мне ты.
— Но это не значит, что так же просто я могу отнять ее у тебя.
— Ты и не отнимаешь ее у меня.
— Да, я —
— Нет, — убежденно произнес он, — Ты не отнимаешь мою мечту. А издание моих мемуаров … ну, это не так уж и важно. Моя самая настоящая мечта — это провести всю свою жизнь с тобой.
— Ты в любом случае останешься со мной, — мягко проговорила она.
— Я знаю, — улыбнулся он, немного самоуверенной улыбкой. — Так, что же в итоге мы потеряем?
— Возможно даже больше, чем можем себе вообразить.
— А возможно меньше, — сказал он, — Не забывай — я Бриджертон. А сейчас, ты тоже Бриджертон. Мы обладаем приличным весом и властью в обществе.
Ее глаза широко раскрылись.
— Что ты имеешь в виду?
Он скромно пожал плечами.
— Энтони готов оказать тебе полную поддержку.
— Ты рассказал все Энтони? — задохнулась она.
— Я должен был рассказать все Энтони. Он глава семьи. И на свете есть очень мало людей, кто решиться пойти ему поперек дороги.
— О, — Пенелопа задумчиво пожевала свою нижнюю губу.
А затем, потому что должна была знать, спросила: — Что он сказал?
— Он был очень удивлен.
— Я ожидала большего.
— И даже доволен.
Ее лицо осветилось радостью.
— Правда?
— И весьма поражен. Он сказал, что восхищается женщиной, сумевшей больше десяти лет скрывать такую тайну. Так же он сказал, что ждет, не дождется, когда сможет раскрыть эту тайну Кейт.
Она кивнула.
— Я думаю, ты теперь просто должен сделать объявление. Тайны уже нет.
— Энтони сохранит эту тайну, если я попрошу его, — заверил ее Колин. — Но это не имеет никакого отношения к тому, почему я хочу открыть твою тайну всему миру.
Она посмотрела на него с надеждой и немного осторожно.
— Правда, в том, — проговорил Колин, беря ее за руки, и привлекая к себе поближе, — что я горжусь тобой.
Она чувствовала, как радостно улыбается ему, хотя несколькими минутами ранее, даже не могла себе представить, когда она теперь снова сможет улыбнуться.
Он наклонился к ней, и нежно поцеловал ее в нос.
— Я хочу, чтобы все знали, что я горжусь тобой. К тому времени, когда я закончу говорить, никто в Лондоне не будет сомневаться в том, что ты самая умная и прекрасная женщина на свете.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117