И для преодоления этого локализма одного
только рыночно-экономического творчества недостаточно. Напротив,
само это творчество стоит под знаком другого, гуманитарного, касаю-
щегося созидания единого духовного пространства - общенационального
(надэтнического, надрегаоналыюго) консенсуса по поводу базовых цен-
ностей и жизнестроительных принципов. Поэтому процесс образования
единых национальных государств необходимо осмыслить и описать в
гуманитарном измерении как совпадающий со становлением националь-
ной интеллигенции, насаждающей великую письменную традицию. Па-
радоксальная особенность этой традиции состоит в том, что она одно-
временно должна как-то вписываться в более древнюю устную народ-
ную традицию (иначе она будет отторгаться "почвой") и в то же время
дистанцироваться от нее. В этом она наследует миссию великих миро-
вых религий, осуществляя в превращенных (светских) формах основное
задание этих религий. Оно состоит в том, что "ослабляется (а в крайних
вариантах преодолевается) связь человека с локальной природной и
социальной средой, с тем чтобы способствовать универсальной связи
верующих между собой и мирозданием через сверхобъект"1.
Особенность России в том, что напряжение между великой письмен-
ной и малой народной (устной) традициями в ней периодически дости-
гает остроты, не виданной ни в какой другой стране. Российские ре-
форматоры в значительно большей степени идентифицировали себя с
тем или иным передовым цивилизационным "текстом", чем с собствен-
ной "почвой", и не останавливались перед крайностями в деле расчист-
ки почвы под очередной цивилизационный проект. При этом им прихо-
дилось опираться на государство, способное не только убеждением, но
и силой привести народ к присяге тому или иному цивилизационному
"учению". Отсюда - парадокс российского реформаторства: чаще всего
его представляют не либералы, ориентирующиеся на гражданское обще-
ство и волю избирателя, а авторитарные радикалы, готовые навязывать
свою волю народу, "не ведающему своих высших интересов". Такой
была реформа патриарха Никона. Церковь Никона - это не народная, а
отстраненная от всего местного цивилизапионная церковь, ориентирую-
щаяся на заемный письменный (в данном случае, греческий) текст. И,
как всегда в периоды борьбы с народной традицией, на авансцену вы-
двигаются иностранцы и инородцы - те, кому не жаль ломать. "У Нико-
на была почти болезненная склонность все переделывать и переоблачать
по-гречески, как у Петра впоследствии страсть всех и все переодевать
1 Ерасов Б.С. Социально-культурные традиции и общественное сознание в
развивающихся странах Азии и Африки. М., 1982. С. 62.
326 •
по-немецки или по-голландски. Их родник также эта странная легкость
разрыва с прошлым, эта неожиданная безбытность, умышленность и
надуманность в действии"1. Если Никон олицетворяет борьбу великой и
малой религиозных традиций, то Петр - борьбу большого государства с
народностью как выражением естественно локализующейся общности.
Этнографические общности, со временем вписавшиеся в наличную
природную и историческую среду, могут быть субъективно счастливы
до тех пор, пока внешний "большой мир" не бросит им неожиданный
вызов. Но даже в периоды стабильности они далеко не всех способны
удовлетворить: это затхлый, слишком тесный провинциальный мир, где
трудно дышать ярким характерам и талантам. По-видимому, общение
народа с цивилизацией и овладение ее большой письменной традицией
не такой непосредственный и безыскусный процесс, как порою пред-
ставляется народолюбцам этнографического пошиба.
Романтикам "почвы" зачастую невдомек, что "почва" нуждается в не-
устанной культивации. Петербургский период и был такой культиваци-
ей народной "почвы"; в нем в концентрированном, порою утрированном
виде сосредоточилось то, чего ей так недоставало. "Петербург вобрал
все мужское, все разумно-сознательное, все гордое и насильственное в
душе России. Вне его осталась Русь, Москва, деревня, многострадальная
земля, жена и мать, рождающая, согбенная в труде, неистощимая в сле-
зах, не успевающая оплакивать детей своих, пожираемых титаном"2 .
Определяя сегодня перспективы демократии в России, необходимо
выяснить, насколько изменились (или не изменились) отношения между
местной народной традицией и великими цивилизационными текстами
современности. Главным принципом демократии является: "избиратель
всегда прав". Суверенитет народа как массы избирателей, определяю-
щих, кому управлять, а кому уходить с политической арены, опирается
на презумпцию доверия к разуму избирателей. Вместо пресловутой
хитрости мирового разума, ускользающей от контроля обыденного на-
родного здравомыслия, здесь прямо предполагается, что разум народа и
великий исторический разум (логика Прогресса) совпадают и, следова-
тельно, ни одна партия, ни одна политическая сила не может свое наси-
лие над народом и узурпацию власти, выведенную из-под контроля из-
бирателей, оправдать ссылками на "высшую историческую логику",
известную одному лишь "авангарду". Судьбы демократии, таким обра-
зом, зависят от того, насколько совпадающими и не противоречащими
друг Другу выступают великая цивилизационная (письменная) и малая
народная (устная) традиции. Если совпадают, то действует демократиче-
ский принцип - "избиратель всегда прав". Если противоречат, то
1 Флоровский Г. Пути русского богословия. Вильнюс, 1991. С. 64.
2 Федотов Г.П. Судьба и грехи России.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186