"Социализм порожден крупной машинной индуст-
рией. И если трудящиеся массы, вводящие социализм, не умеют при-
способить свои учреждения так, как должна работать крупная машин-
ная индустрия, тогда о введении социализма не может быть и речи"1.
Несомненна связь с лапласовской традицией и всего марксистского
"материалистического понимания истории", подчиненной единым не-
преложным закономерностям и идущей в заранее заданном направле-
нии - к коммунизму. В такой "Вселенной" и политика выступает как
движение с предопределенным, заранее известным ("великому учению")
исходом.
Парадокс заключается в том, что подобные представления давно уже
изжиты в естествознании. Здесь на рубеже XIX - XX вв. стала склады-
ваться новая картина стохастической Вселенной, отличающейся слож-
ностью, нелинейностью, неопределенностью, необратимостью. Когда
вместо основных характеристик ньютоновой картины мира: регулярно-
сти, детерминированности и обратимости - в естествознании "в качест-
ве объекта положительного знания" начали входить случайность, слож-
ность и необратимость, всемогущему "демону предвидения" пришлось
потесниться2. Постепенно эти новые представления проникли и в соци-
альные и гуманитарные науки. Речь не идет о полном тождестве естест-
веннонаучной и социально-философской картин мира. Сложность, не-
линейность, случайность и необратимость в общественной сфере реали-
зуется иначе, чем в неживом Космосе, — через человеческую свободу.
Именно присутствие человека в истории не в качестве пассивного про-
дукта общественных структур — квазиобъекта, подчиняющегося непре-
ложным закономерностям, а в качестве субъекта, действующего под
знаком негарантированного и непредопределенного выбора, делает ис-
торический процесс сложным и нелинейным. Как писал французский
историк Л.Февр, "она (история) перестает быть надсмотрщицей над ра-
бами, стремящейся к одной убийственной (во всех смыслах слова) меч-
те: диктовать живым свою волю, будто бы переданную ей мертвыми"3 .
Однако в нашей стране освоение современной стохастической кар-
тины мира в социально-гуманитарной сфере затянулось до настоящего
1 Ленин В.И. Поли. собр. соч. Т. 36. С. 157.
2 См.: Пригожим И., Стенгерс И. Порядок из хаоса. М., 1986. С. 101.
3 Февр Л. Бои за историю. М., 1991. С. 37.
13
времени. Правящая бюрократия, вздумавшая обуздать все стихии приро-
ды и истории, тяготела к лапласовскому детерминизму как философии
всеобщего авторитарного "порядка". В такой Вселенной долго не нахо-
дилось места теории относительности (преследуемой до 40-х гг.), теории
резонанса в химии, квантовой механике, математической логике, пси-
хоанализу... Везде, где .речь шла о сложности и нелинейности, о плюра-
лизме и разнообразии, в движение тут же приходила цензура "великого
учения", изгоняющая свободу из природы и истории. В данном случае
принципиальную важность имеет уяснение значения стохастических
представлений для политической науки, вне которых она вообще теряет
свой предмет. "Нормальная" политика появляется там, где естественное
(непреодолимое в принципе) разнообразие групповых интересов реали-
зуется в системе партийно-политического представительства, соревнова-
тельности и соперничества. Политики нет там, где действуют "непре-
ложные закономерности" и линейные зависимости, где исход группово-
го соперничества заранее предрешен, а монополией на историческое
творчество пользуются классы "гегемонов", безраздельно присваиваю-
щие себе историческое будущее.
В стахостической вселенной, где нередупируемыми оказываются не-
определенность и нелинейность, политика выступает как рисковая
(негарантированная в своих результатах) деятельность. Риск в полити-
ческой науке понимается не только в социальном и социально-
психологическом (как особенность, сопутствующая опасным занятиям),
но и в онтологическом смысле, связанном с эффектами неопределенно-
сти. В самом деле, например, политические выборы обретают смысл
лишь тогда, когда их исход непредопределен заранее. Неслучайно для
демократического процесса требуется не менее двух партий или коали-
ций сопоставимой силы. В истории стран социализма многопартийность
выступала только в форме системы, где партия "гегемон" окружена по-
слушными сателлитами - проводниками ее воли. Такой "плюрализм"
ничего общего не имел с действительными демократическими процеду-
рами, с наличием реального политического выбора.
Здесь уместно упомянуть еще об одной проблеме теории полигаки,
связанной с коллизией номинализма и "реализма". В истории филосо-
фии она известна как спор о природе универсалий — общих понятий.
Номиналисты полагают, что общее - всего лишь сумма отдельного, ча-
стного, оно не имеет реального онтологического содержания. В соци-
альной философии при этом речь идет об индивиде как автономном
суверенном субъекте, принимающем решения исходя исключительно из
своих индивидуальных интересов или личных представлений о сущем и
должном. Кредо номинализма: не человек для общества, а общество для
человека. Можно по-разному относиться к основным номиналистиче-
14
ским презумпциям, но одно приходится признать: процедура демократи-
ческих выборов имеет смысл лишь в том случае, когда индивиды участ-
вуют в электоральном процессе не как выразители той или иной кол-
лективной (классовой) воли - тогда распределение голосов было бы
предопределено численным соотношением основных групп общества, а
как носители автономной воли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186