Закон Маниту справедлив. Т
ак должно быть. Пока текут реки и стоят горы, пока цветы на деревьях появля
ются и исчезают, так должно быть… Он ваш, дети мои! Поступите с ним по закон
у.
Никто не шевельнулся, все затаили дыхание и молчали, пока последнее слов
о приговора не вылетело из уст Таменунда. Тогда раздался громкий крик, об
ъединивший всех присутствующих в одном чувстве мести, страшный крик, воз
вещавший об их жестоких намерениях. Среди этих продолжительных диких кр
иков один из вождей объявил громким голосом, что пленник присуждается к
пытке огнем.
Круг распался, и восторженные восклицания слились с шумом и суматохой пр
иготовлений к пытке. Хейворд бешено вырывался из рук державших его людей
, Соколиный Глаз оглядывался вокруг с особенным, тревожным выражением в
глазах, а Кора снова бросилась к ногам патриарха, моля его о милосердии.
Однако Ункас сохранил ясное спокойствие в эти ужасные минуты. Равнодушн
ым взглядом смотрел он на приготовления и, когда к нему подошли мучители,
встретил их твердым, непоколебимым взглядом. Один из них, разъяренный бо
льше других, схватил молодого воина за ворот рубашки и разорвал ее. Затем
с воплем дикой ярости он подскочил к своей жертве. Но внезапно он изменил
свое намерение, словно какая-то сверхъестественная сила вмешалась, чтоб
ы спасти Ункаса. Глаза делавара, казалось, выкатились из орбит, рот открыл
ся, и вся фигура словно окаменела от изумления. Медленным движением он по
днял руку и показал пальцем на грудь пленника. Товарищи его столпились в
округ, и все взгляды с удивлением устремились на прекрасное, татуированн
ое голубой краской изображение маленькой черепахи на груди пленника.
Одно мгновение Ункас наслаждался своим триумфом, глядя со спокойной улы
бкой на эту сцену. Затем он отстранил толпу гордым, высокомерным движени
ем руки, вышел на середину с царственным видом и заговорил голосом, возвы
шавшимся над шепотом изумления, пробегавшим в толпе.
Ц Люди ленни-ленапов! Ц сказал он. Ц Мой род поддерживает Вселенную! Ва
ше слабое племя стоит на моей броне! Разве огонь, зажженный делаваром, мож
ет сжечь сына моих отцов? Ц прибавил он, с гордостью указывая на простой
знак на его груди. Ц Кровь, происходящая от такой породы, потушила бы ваш
е пламя. Мой род Ц родоначальник всех племен!
Ц Кто ты? Ц спросил Таменунд, вставая на ноги скорее от поразивших его з
вуков этого голоса, чем от смысла слов пленника.
Ц Ункас, сын Чингачгука, Ц скромно ответил пленник, отворачиваясь от то
лпы и склоняя голову из уважения к личности и годам старика, Ц один из сы
новей великой Унамис Ц Черепахи.
Ц Последний час Таменунда близок! Ц воскликнул мудрец. День наконец бл
изится к ночи! Благодарю Маниту за то, что здесь есть тот, кто заменит меня
у костра совета! Ункас, внук Ункаса, наконец найден! Дайте глазам умирающе
го орла взглянуть на восходящее солнце!
Юноша легко, но с гордым видом взбежал на возвышение, откуда был виден все
й волнующейся, изумленной толпе. Таменунд не мог насмотреться на него, ви
димо, вспоминая былые дни счастья.
Ц Не стал ли я юношей? Ц наконец проговорил пораженный старец. Ц Неуже
ли я видел во сне все эти зимы? Видел народ мой, рассеянный, как песок, гоним
ый ветром, видел ингизов, более многочисленных, чем листья на деревьях? Ст
рела моя не испугала бы лани; рука моя высохла, как ветвь мертвого дуба; ул
итка перегнала бы меня в беге, а между тем передо мной стоит юный Ункас, та
кой же, как в былые дни, когда мы вместе сражались с бледнолицыми! Ункас, ба
рс своего племени, старший сын ленапов, мудрейший сагамор могикан! Скажи
те мне, делавары, неужели Таменунд проспал сто зим?
Глубокое молчание, последовавшее за этими словами, достаточно ясно выра
жало благоговейный трепет, с которым народ принял слова патриарха. Никто
не смел отвечать Ц все ожидали затаив дыхание, что произойдет дальше. Ун
кас, все время смотревший в лицо старика с любовью и глубоким почтением, р
ешился заговорить.
Ц Четыре воина из рода Ункаса жили и умерли, с тех пор как друг Таменунда
водил свой народ на войну, Ц сказал он. Ц Кровь Черепахи текла в жилах мн
огих вождей, но все они вернулись в землю, из которой пришли, кроме Чингачг
ука и его сына.
Ц Это правда… Это правда… Ц заметил старец; луч воспоминаний рассеял е
го забытье. Ц Но мудрецы часто говорили, что два воина древнего рода живу
т еще в горах ингизов. Почему же так долго пустовали их места у костра сове
та делаваров?
При этих словах молодой человек поднял свою голову, все время склоненную
в знак уважения к Таменунду; возвысив голос так, чтобы его слышала вся тол
па, и как будто желая раз навсегда объяснить образ действия своей семьи, о
н заговорил:
Ц Некогда мы спали там, где можно слышать гневный ропот Соленого Озера. Т
огда мы были правителями и сагаморами всей страны. Но, когда у каждого руч
ья стали попадаться бледнолицые, мы пошли вслед за оленями, назад, к нашей
родной реке. Делаваров не стало. Только немногие из воинов остались пить
воду любимой реки. Тогда предки мои сказали: «Здесь мы будем охотиться. Во
ды этой реки бегут в Соленое Озеро. Если мы пойдем в сторону заходящего со
лнца, то найдем потоки, которые бегут в великие озера сладкой воды; могика
нин умрет там, как умирают рыбы моря в прозрачных источниках. Когда Манит
у будет готов, то скажет: „Идите“, Ц и мы пойдем по реке к морю и вернем себ
е свое». Вот, делавары, во что верят дети Черепахи! Наши глаза устремлены к
восходящему солнцу, а не к заходящему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120