Что дозволено и не является нарушением авторского права. (Прим. авт.)

– … и странствующий менестрель-дислектик, воспевающий дела древности, – продолжал судья.– Он первым меня ударил, – уточнил Уилл. – Своим джанбо.– Итак, подсудимый, признаете вы себя виновным?– Я невиновен, – ответил Уилл. – На нас с братом напали. Мы только защищались.– А констебли Кротч и Мик, которые прибыли на место происшествия и которым вы нанесли удары, повлекшие за собой потерю сознания?– Я ничего такого не делал, – заявил Уилл.– Свидетель утверждает, что его друг вас видел.– Бред, – отрезал Уилл.– Если вы имеете в виду Брэда Питта, то он здесь ни при чем – возразил судья. – Но раз уж мы заговорили о людях искусства… Вас также обвиняют в нападении на Литтл Тича, популярного артиста мюзик-холла.– Он наступил на носок моего сапога, – вставил Литтл Тич, и его нос показался над перилами галереи, а носки своих сапог – между двумя балясинами.– Его я и пальцем не тронул. Мне это приписали ошибочно.– Можно мне занять свое место, ваша честь? – осведомился джентльмен в длинном одеянии, парике и сапогах с высокими каблуками.– А вы кто? – спросил судья Давстон.– Советник защиты Фредди Лонсдейл по прозвищу Проигрыватель.– Что? – спросил Уилл.– Я вас знаю? – осведомился судья Давстон.– Конечно, знаете, ваша честь, – заверил его Фредди. – Я живу за углом. Я дежурный советник защиты. Когда не собираю собачий помет.– Вы франкмасон? – спросил судья.– Ну что вы. Конечно, нет.– Тогда для вашего клиента дело принимает скверный оборот.– На первый взгляд – да, – согласился Фредди. – Но ничего нельзя сказать заранее. На этот раз, возможно, мне повезет. Рано или поздно я чего-нибудь добьюсь.– Меня восхищает ваше присутствие духа, – признался судья. – Правда, пахнет от вас не слишком приятно… Но я сомневаюсь, что вы выиграете это дело. А наказание за массовое избиение – смерть.– Никогда такого не было, – заявил Фредди.– Сегодня вторник, – уточнил судья Давстон, – поэтому сегодня будет так. Согласно английским законам, определенные поступки в один день недели считается преступлением, а в другой – не считается. Например, если в городе Йорке вы застрелите из лука какого-нибудь шотландца, вам никто слова не скажет, – главное, чтобы вы не сделали это в воскресенье. А в Честере вы с тем же успехом можете стрелять из лука по валлийцам, но только после полуночи. (Прим. ред.)

– Конечно, ваша честь, – ответил Проигрыватель. – Понимаю. В этом есть определенный смысл. И все же я сделаю все, что от меня зависит. А если меня постигнет неудача… завтра будет другой день. Как я полагаю, среда.– Могу ли я занять свое место? – осведомился еще один человек.– А вы кто? – полюбопытствовал судья.– Гуинплен Дхарк. Франкмасон и советник обвинения. Вероятно, автор не любит В. Гюго. Или роман «Человек, который смеется». (Прим. ред.)

– Один из них, – Уилл-второй сидел на другом конце скамьи подсудимых, согнувшись в три погибели и обхватив голову руками. Он страдал от первого в своей жизни похмелья. Страдал жестоко. Зато, протрезвев, он больше не слышал голоса этого треклятого Ларри.– Из них? – шепотом переспросил Уилл-первый.– Из них. Из ведьм и колдунов. Он продал душу дьяволу. Между прочим, это из-за него мне пришлось выбирать черную кошку.– Что?! – вырвалось у Уилла номер один.– В чем дело? – осведомился судья Давстон.– Протестую, – произнес Уилл и привстал.– Заткнись, – ответил констебль Кротч и воспользовался дубинкой, которую опустил на голову Уилла.– Ох, – сказал Уилл и сел. Правда, ненадолго. Через миг он снова встал и снова произнес:– Протестую.Констебль Кротч снова поднял свою дубинку.– Прошу вас сохранять спокойствие, констебль, – произнес достопочтенный судья. – Внизу, в камерах, вы можете делать все, что угодно, – но не здесь.– Ваша честь, – заговорил мистер Гуинплен Дхарк. – Я был приглашен сюда вчера поздно вечером из Скотланд-Ярда, получив сообщение о действиях этих буянов-близнецов, переданное по факсу из полицейского участка Брентфорда. Один из этих двоих – беглый преступник. Он вырвался из камеры полицейского участка в Уайтчейпле. Это некто иной, как убийца Джек-Потрошитель.– О-о-о-о! – хором произнесла публика, теснившаяся на галерее.– Я узнала его, – заявила дама в соломенной шляпке. – Того, что в шикарном костюме. У него особенные глаза. Глаза убийцы. Всегда можно угадать. У моего покойного супруга были глаза взломщика. Правда, он торговал ножевыми изделиями. Но, по моему мнению, исключение только подтверждает правило.– Мадам, – судья Давстон возвысил голос, – я буду вынужден попросить вас хранить молчание, или мне придется удалить вас из зала суда и бросить в грязную лужу.– У вас славные глаза, ваша честь, – произнесла дама в соломенной шляпке. – Голубые, как синяки, и чистые, как совесть автора.– Спасибо, – ответил судья. – Можете остаться. Встретимся у меня за ланчем.– Ваша честь, – продолжал Гуинплен Дхарк. – Не думаю, что возникнет необходимость задерживать вас до ланча. При мне грубо подделанный документ, подписанный Ее Величеством королевой, благослови ее Бог. Этот документ предписывает немедленно доставить обоих обвиняемых в Тибурн для срочной публичной казни. – И мистер Дхарк вручил бумагу судье.– Мне это кажется достаточно убедительным, – судья Давстон обменялся с советником обвинения масонским подмигиванием.– Нет! – крикнул Уилл.– Нет! – крикнул Уилл-второй.Однако полицейские дубинки опустились им на головы строго одновременно – весьма гармоничное зрелище.– Я проиграл, – произнес Фредди Лонсдейл по прозвищу Проигрыватель.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137