Спорю: в Бюро Патентов нам бы его точно выдали. А может быть, еще где-нибудь.– Мы не заблудимся, – пообещал ему Уилл. – Немного веры.– О, чего-чего, а веры у меня сколько угодно. Слушай внимательно. Слышишь?Уилл прислушался.– Что это? Как ты думаешь? Уилл снова прислушался.– Аплодисменты, – сказал он. – Аплодисменты.– Представление началось, – подхватил Тим. И был прав.Представление действительно началось. ГЛАВА 42 Аплодисменты. Бурные аплодисменты. Овации. Бурные овации.Огромный амфитеатр погрузился во тьму, но за стеклянным куполом по-прежнему мерцали звезды. А потом тьму пронзил луч прожектора, ударил точно в центр арены, и на свет выступил человек.Громоподобными аплодисментами публика приветствовала графа Отто Блэка.Граф был великолепен. Его куполообразная лысина скрывалась под высокой меховой шляпой. Подол роскошного золотого плаща с высоким воротником, подбитый горностаем, подметал опилки. Под острым кадыком сверкала большая пряжка из чистого золота, на которой были выгравированы таинственные символы, длинная черная борода заплетена в косички, сверкающие разноцветными бусинами. Глаза графа, круглые и навыкате, блестели, рот растянут в ухмылке, обнажающей желтые зубы.Потом граф распахнул плащ, предоставляя публике полюбоваться малиновой рубахой, расшитой золотом, и лосинами из канареечного шелка, заправленными в черные лаковые ботфорты. Раскинув длинные костлявые руки, он пошевелил пальцами, точно сухое дерево на ветру. Правда, редко встретишь сухое дерево, чьи ветки и сучки унизаны драгоценными перстнями, да еще таким, на которых выгравированы всевозможные таинственные символы.– Привет всем собравшимся! – прокричал он.Толпа ответила восторженными возгласами и снова зааплодировала. Кэбмен, который сидел на месте Уилла, оглушительно засвистел.– Итак, – продолжал граф. – Дамы и господа, леди и джентльмены, ваше святейшество папа, художники, поэты, великие мыслители эпохи, рад вас приветствовать. И в первую очередь – приветствую Ее Величество королеву, императрицу Индии, Америки и Африканских Штатов. Ваш покорный слуга, мадам.Граф согнулся в низком поклоне, и королева глупо захихикала.– Думаю, он тоже ей всаживал, – шепнул доктор Ватсон Шерлоку Холмсу.– В этот знаменательный вечер… – граф зашагал по арене, и луч прожектора следовал за ним, не отставая. – В этот знаменательный вечер я счастлив представить вам зрелище, какого не еще никому не доводилось видеть. Оно превзойдет все, чему аплодировали жители Древнего Рима и те, кому посчастливилось побывать при российском дворе. Вам предстоит стать свидетелями чуда. Вас охватит трепет, и никто из вас не сможет сохранить спокойствие. Вы будете потрясены и ошеломлены. А как только Биг Бен пробьет полночь и настанет первая минута двадцатого века…Граф приложил к губам длинный костлявый палец и смолк.– Именно тогда произойдет самое главное. Представить такое будет не под силу самому пылкому воображению.– Я не прочь это увидеть, – шепнула дама в соломенной шляпке своей подруге по имени Дорис. – У меня как раз очень пылкое воображение.– Итак… – граф снова воздел руки, – наше представление начинается.
– Мы куда-то не туда свернули, – пробормотал Тим. – Давай попробуем вниз по этой лестнице.Уилл поскреб свою белокурую макушку.– А ты не заметил одну вещь? Этот чертов летающий цирк внутри несколько больше, чем снаружи!Тим изобразил самую задумчивую мину в своей жизни.– Я как раз собирался это сказать, – ответил он.– Значит, – произнес Уилл, – спускаемся по этой лестнице.
Под огромным куполом вспыхнул свет, и на арену выехали пятьдесят карликов верхом на страусах. Под аккомпанемент оркестра страусы исполнили великолепнейший танец в стиле мюзик-холла, ибо оркестр играл популярные песенки, в том числе «Не прыгай с крыши, папа, и двор нам не дырявь» и «Когда в серебро превратится твоя седина, полфунта не сможешь ли мне разменять?» и «Доставай фрикадельки, мама, мы пришли на развилку дорог». Все эти песенки пользовались неизменной популярностью. Конечно, не такой, как Танец Большого Сапога, но его, к счастью, в программе не было.Слова, конечно, знали все. Публика подпевала, Ее Величество королева Виктория помахивала в такт рукой, принцесса Александра постукивала пальцами: па-ра-рам, па-ра-рам.Мистер Джозеф Меррик просто трубил.– Недурно, правда? – спросил кэбмен, который сидел на месте Уилла. – Как тебе, братец?Его брат с загипсованными ногами покачал головой.– Мне бы гораздо лучше, если мой кэб не торчал сейчас из крыши «Веселого Епископа», лопух носатый!
Мастер Мэйкпис Скриббенс еще раз попудрил нос.– Настоящий денди, – шепнул ему на ухо чей-то голос. Мастер Скриббенс поглядел в зеркало. Но там отражался только он сам.– Это я, – прошептал Герберт Уэллс. – Помни, как мы договаривались. Если я спрашиваю, либо кивай, либо качай головой. Понял?Мастер Скриббенс кивнул.– Ты раздобыл билеты для Уильяма и Тимоти? Мастер Скриббенс снова кивнул.– Ты знаешь, заняли ли они свои места?Теперь мастер Скриббенс покачал головой, и вялые складки его кожи заколыхались, как тесто.– Мне не удалось обнаружить на борту этого дирижабля ни одного компьютера. Я не слышал ничего подозрительного. Просто не знаю, что подумать.Мастер Скриббенс многозначительно кивнул, а затем покачал головой.– Надеюсь, мы не совершили роковой ошибки, – произнес мистер Герберт Уэллс.– «Кавалькада Причуд» – на арену, – протрубила на всю уборную система оповещения.– Мне пора, – прошептал мастер Скриббенс.– Сломай ногу, – сказал мистер Уэллс.
Тим споткнулся на лестнице.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137