– Мы его как раз обновили. Радио нам провели. Мистер Лоренс Ллуэллин-Моррис постарался.– Очень… хм-м… впечатляет, – отозвался Уилл, стараясь не наступить на какую-то дрянь, которая валялась на ступеньке.– На мой вкус, слишком современно, – заметил его провожатый. – Я, знаете ли, сторонник старых традиционных решений. Не могу привыкнуть к этим новомодным штучкам. Раньше тут было все в алюминии, а на полу сосновый настил…– Прошу вас, пойдемте дальше, – перебил его Уилл. – Это начинает меня смущать.– Кто только у нас не побывал, – продолжал констебль, Шагая вперед. – Суини Тодд – демон-парикмахер с Флит-стрит. Шотландец Бин – Голлоуэйский каннибал. Граф Монте Кристо, Узник Блока «Н». И, конечно, Узник, которого играл Патрик Макгуэн. Речь о классическом телесериале 60-х годов «Узник» («Prisoner»), где главную роль исполняет Патрик Макгуэн. Отставной агент спецслужб попадает в поселок, из которого нет выхода, а имена людей заменяются на номера, которые уменьшаются по мере продвижения человека в местной иерархии. Его слова «I'm not a prisoner, I'm a free man» («я не узник, я свободный человек») стали лейтмотивом одной из песен «Iron Maiden». ( Прим. ред.)

– Что?! – переспросил Уилл.– Я член фэн-клуба, – сообщил полицейский. – «Шесть из Одного». Там выдают значок и все остальное. Я бы и рубашкой обзавелся, но они дороговаты.– Шеф, – Барри воспрянул от сна. – Здесь что-то неладно. Думаю, нам лучше уйти.– Я понял, о чем ты, – шепнул Уилл.– О, а вот и Ганнибал Лектер, – добавил констебль. – Вот истинный ужас. Приходится держать его в смирительной рубашке и кожаной маске, чтобы никого не погрыз. На той неделе констеблю Колби не повезло. Он был условной женщиной – есть у нас такое правило – и снял маску, чтобы почистить мистеру Лектеру зубы. Зря, честное слово, зря.– Сваливаем отсюда, шеф, – проговорил Барри. – Немедленно.– Я все-таки хотел бы увидеть узника, – сказал Уилл.– Мистера Макгуэна, ваша милость?– Нет. Джека-Потрошителя.– Но вы сами знаете, – констебль почесал нос. – Попытка подкупа лица при исполнении…– Несомненно, – сказал Уилл. – Но вы получите вознаграждение за труды.– Понятно, ваша милость. Вознаграждение. Очень хорошее слово.– Прошу вас, идемте дальше, – попросил Уилл, и констебль повел его по коридору.– Теперь вниз, – сказал он. – Когда-то здесь находились самые большие камеры – очень просторные, с ванными комнатами и прочими удобствами. Но мистер Ллуэллин-Моррис разгородил их и сделал более практичными. Как он это назвал? А, ньюгейтский шик. Под ретро. Кстати, мы пришли. Желаете зайти? Они остановились перед железной дверью с традиционным решетчатым окошком, прикрытым отодвигающейся панелькой, которую можно убрать и посмотреть, что делается в камере, – если вы любите подобные зрелища.– Можно, я просто взгляну через решетку? – спросил Уилл.– Разумеется, ваша милость. Смотрите сколько пожелаете. И я тоже посмотрю. Плохой парень внутри, хороший парень снаружи – по-моему, упоительное зрелище. Постоять и посмотреть, как другие радуются…– Я хочу просто посмотреть, – возразил Уилл. – Радоваться мне пока нечему.– На здоровье, – отозвался констебль. – В самом деле, вам нечему радоваться. В конце концов, Джека-Потрошителя поймали не вы, а я.– Вы сказали, что вас было четверо.– Но поймал его я. Он брел по улице, бормоча как помешанный. И был весь в крови, с головы до пят. Так что честь его поимки принадлежит мне. Мое имя войдет в историю.– Хорошая работа, – сказал Уилл, но без воодушевления.– Так вы смотрите, ваша милость, а там договоримся, – и констебль снова потер большой и указательный пальцы, словно солил невидимую пищу.– В самом деле.Констебль отодвинул планку, и Уилл заглянул в камеру.В тесном убогом помещении, за убогим столом, сидели двое, друг напротив друга: подозреваемый и старший инспектор Сэмюэл Мэгготт.Уилл посмотрел на подозреваемого. Тот был затянут в смирительную рубашку, и смирительная рубашка была вся в крови. И подозреваемый был тоже весь в крови. Его волосы слиплись, на лице темнели кровавые пятна. А лицо было искажено, как у настоящего безумца.– Это не я! – вопил он. – Вы не понимаете!Он выкрикивал это снова и снова. А иногда:– Сделайте что-нибудь!Крик ударил Уиллу по ушам, заставив болезненно скривиться. Но не от крика заключенного. А от того, как тот выглядел. Уилл взирал на заключенного, раскрыв рот.– Шеф, – проговорил Барри. – Я вижу. А ты?– Я тоже, – прошептал Уилл.– Но, шеф, это… это…– Это я, Барри, – сказал Уилл. – Человек в камере – это я. ГЛАВА 22 – Ничего странного, шеф, – прочирикал Барри. – У тебя есть близнец-злодей, и это Джек-Потрошитель. Значит, дело раскрыто. Нам пора в Чизвик.– Прекрати! – Уилл стукнул себя кулаком по виску. – Человек в камере – это я.– Возможно, твой прапрадедушка, шеф.– Нет, это я. Я знаю, что я.Констебль Тенпоул Тюдор оглядел Уилла с ног до головы. Потом еще раз. Потом осторожно отодвинул его и внимательно поглядел через металлическую решетку.– Сходство налицо, никаких сомнений, – ахнул он. – Или я – красноносый взломщик… Что бы вы предпочли, сэр? Позволите арестовать вас как сообщника и пойдете со мной без лишнего шума? Или воспользуетесь привилегированным положением титулованной особы? Или дадите мне гинею на чай и как ни в чем небывало отправитесь в свой клуб или куда там еще?– Думаю, второе, – Уилл еще раз заглянул в камеру и заметно вздрогнул.– Это я, – шепнул он Барри. – Точно я. Что будем делать?– Мы, шеф? Я думал, вы теперь сами все решаете.– Я должен побеседовать с подозреваемым, констебль, – сказал Уилл.– У нас большой выбор подозреваемых, ваша милость.– Что?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137