Уильяма Старлинга, полковника Ее Величества Воздушной кавалерии.Он не явился к запуску. Его однополчанин, благородный Элдженон Уилберфорс, он же Крепыш, добровольно вызвался пилотировать корабль, чтобы спасти честь Британской короны, и был посмертно награжден Крестом Виктории.Ясно, что полковник Уильям Старлинг и был всему виной. Его имя предавали позору на первых полосах всех дневных газет – за исключением «Брентфордского Меркурия», который поместил на передовице первую главу автобиографии Брентфордского Мальчика-улитки.
Тем временем просто Уилл Старлинг сидел с Тимом в баре «Золотая Заклепка» в Уайтчейпле. Просто Уилл Старлинг жевал свиные пятачки, время от времени прерывая это занятие ради больших глотков портера. Просто Уилл Старлинг был весьма встревожен, что слегка осложняло процесс поедания пятачков.– Сними шарф, – посоветовал Тим.Уилл коснулся шарфа, который закрывал ему лицо, но не снял его, а поднял повыше.– Не могу, – ответил он шепотом. – Взгляни в любую газету. У меня лицо врага общества номер один.– Весьма несправедливо в отношении твоего много-много-раз-прапрадеда, – Тим сидел без шарфа, поскольку его портрет не украшал ни одну газету, даже самую захудалую. – Ты не думаешь, что это он сделал, Уилл?Уилл вздохнул.– Мы оба знаем, что это не так, – ответил он, наполовину прожевав свиной пятачок. – Это Джозеф Меррик, Человек-слон.– Следовало бы сдать его в полицию.– Мы уже это обсуждали. Прекрати.Тим сделал задумчивое лицо и убрал со лба прядь волос.– И что ты предлагаешь делать дальше?– А что бы ты сам сделал?Тим придал своему лицу чуть иное выражение задумчивости, почти неотличимое от прежнего. А когда у кого-то на лице появляется выражение задумчивости, это не всегда означает появление множества новых идей.– Ну… – задумчиво протянул Тим.– Хочешь знать мое мнение, шеф? – вмешался Барри.– Нет, – отрезал Уилл.– Что «нет»? – спросил Тим.– Барри спрашивает, хочу ли я знать его мнение.– Я бы хотел.– А я не хочу. Если хочешь, могу изложить свое.Лицо Тима стало не просто задумчивым, а задумчивым и внимательным. Это означало, что он приготовился слушать.– У меня нет никаких зацепок, – начал Уилл. – Стыдно признаться, но я вконец запутался. Мой альтер эго куда-то подевалось, наш общий много-раз-прапрадедушка тоже. Нас обоих разыскивает полиция – и меня, судя по всему, она будет разыскивать чуть более активно. Кроме того, есть марсиане, которые атакуют, как только Британская империя отправит к Луне новый корабль. Есть ведьмы, которые готовы сотворить самые немыслимые пакости. И не забывай о роботах-терминаторах. Голову даю на отсечение: один из них не сегодня-завтра объявится. И еще убит мистер Рюн. Что бы там ни плел мой двойник, я понятия не имею, кто это сделал. И за каким чертом этот кто-то убивал женщин. Зато у меня есть подозрение, что самое худшее я тебе еще не назвал.Тим глотнул портера.– Гадость какая, – фыркнул он. – Я уже убедился: самое лучшее пиво – в Брентфорде.– Думаю, пройдет немало времени, прежде чем мы туда вернемся.– Можно заказать брентфордское пиво из «Савоя».– Мы не можем вернуться в «Савой». Меня узнают.– Шеф, могу я внести предложение?– Барри… заткнись, пожалуйста.– Но, шеф…– Нет, Барри. Знаешь, Тим, у всего есть светлая сторона. Давай еще раз подумаем. Каков самый простой выбор?– Хм… – Тим снова изобразил задумчивость.– Самое простое – ничего не делать. Вообще ничего.– Но я не собирался…– Я имею в виду себя. Что если мне вернуться в будущее, но за день до того, как я обнаружил часы Бэббиджа в «Мастерском ударе эльфа-дровосека»? Ну и… взять и ничего не обнаруживать. Вернее, сделать вид, что ничего не обнаружил. Тогда всего этого не случится. Никакой этой треклятой путаницы.Похоже, Тим действительно размышлял.– Невозможно, – заявил он. – И я скажу тебе, почему. Допустим, ты вернешься в будущее. Ты окажешься там до того момента, как это будущее покинул, чтобы оказаться здесь. Значит, ты-первоначальный все еще там. Ты ведь встретил себя-первоначального в трамвае, верно? И как ты себе это представляешь?– В тот раз получилось вполне недурно, – пробормотал Уилл. – Уверен, мы бы поладили.– Глупости. Ты уже встретил второго себя здесь, в прошлом. И знаешь, что он из другого будущего. Куда лучшего, чем наше. Что такое наше будущее? Кошмар. Нищета, все живут друг у друга на головах, лопают синтетическую пищу, от кислотных дождей даже камни рассыпаются, и вдобавок же ты находишься под неусыпным наблюдением. Болото. Дистопия. А будущее твоего второго «я» – это утопия. Если выбирать, то выбор очевиден.– Но если я спасу другое будущее, нас с тобой не станет.– Значит, мы никогда не почувствуем разницы, верно? Кстати, кто сказал, что я не смогу родиться в другом будущем? Я был бы весьма не против.– А я – против. Я буду Обещанным. Черт возьми, всю жизнь о таком мечтал.– Выбор одного из двух зол – это не самое страшное, что может произойти в жизни. И вообще, подумай об остальных. Не будь эгоистом.Уилл отмахнулся.– Без толку, – пробормотал он. – Что бы я ни делал, для меня конец один.– Тогда сделай, что должен сделать. Раскрой заговор ведьм.– Да к черту этих ведьм. И к черту эту так называемую утопию. Наше будущее не такое уж скверное.– Оно хуже, чем ты думаешь, – возразил Тим. – Я много об этом думал. О том, что говорил Барри насчет смерти Бога. Ты же знаешь, я всегда интересовался подобными вещами. Всегда. Наверно, потому, что я и есть наследник магии Рюна. Но меня всегда пленяла религия. Помнишь, когда ты полез в архив Галереи и увидел двух женщин? А я тебе сказал, что они ведьмы и обладают большим влиянием?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137