Вы свалились прямо с кеба. Вы из Воздушной кавалерии?Выговор паренька очаровал Уилла. Наверно, это и есть кокни, Уилл уже слышал подобный акцент, когда смотрел передачи по каналу «Классика». Так изъяснялся самый великий мастер диалекта большого города из когда-либо живших, легендарный и незабвенный Дик ван Дайк. Американский актер, ведущий комедийного «Шоу ван Дайка». В 1992 году возрасте 67 лет принял приглашение продюсер Фреда Силвермана и сыграл главную роль – доктора-детектива Марка Слоэна в сериале «Диагноз: убийство». Это не первая работа ван Дайка в этом жанре. Вспомните его Дика Трэйси в одноименном фильме. Кроме того, он снимался с Джули Эндрюс в «оскароносном» фильме «Мэри Поппинс» Между прочим, сына ван Дайка, который сыграл сына доктора Марка, полицейского Стива Слоэна, зовут Барри. Запомните это имя. (Прим. ред.)

– Я…Уилл осекся. Слишком грандиозно и слишком отвратительно. А когда чего-то слишком много, это вызывает ощущение подавленности. Лучшее, что сейчас можно было сделать, – это сохранять спокойствие. Но попробуй сохранить спокойствие, когда тебе хочется скакать и орать во всю глотку. Он оказался здесь! На самом деле! В прошлом, в своем страстно обожаемом прошлом! Возможно, конечно, не просто оказался, а застрял надолго – поскольку машина времени серьезно пострадала. Но сам он жив! Жив, как никогда прежде! И ему предстоит приключение, о каком он до последних дней и мечтать не смел.Да, в самую пору завопить от восторга. Но Уилл, хотя и с трудом, сдержался.– Я не из Воздушной кавалерии, – ответил он. – Я… хм… просто путешественник.– Я вас видел, – повторил парнишка. – Видел, как вы упали с неба.– Я переходил улицу, – объяснил Уилл. – И нес кресло.– Вы умеете летать. Я вас видел, сэр. Возьмите меня к себе. Я буду вам служить верой и правдой, Господь мне свидетель. А скажете «нет» – мне станет не мил белый свет. Я буду вам чесалки натирать, руки целовать и… Чесалки для спинки – ботинки

– Прошу тебя, ступай куда-нибудь. Ступай, вымойся хотя бы… – он махнул рукой. – Я всего лишь путешественник, и только.– Откуда вы, сэр? Из Индии? Из Америки? Трубы у вас что надо, это уж точно, – и он пощупал брюки Уилла.– Трубы? – повторил Уилл. – Вообще-то, это брюки… Выражение из рифменного сленга кокни. Точно.– Дайте пенни, сэр, – оборвыш продолжал тянуть Уилла за штанину. – Вы говорите как джентльмен, значит, вы джентльмен. Провалиться мне на этом самом месте, если это не так. Дайте хоть пенни, а лучше два. Я сегодня не ел, и мой желудок поет песни. Тогда это выражение было еще не старым, а самым что ни на есть современным. (Прим. авт.)

– У меня нет денег. – Уилл мягко, но решительно освободил брючину. – Там, откуда я прибыл, пенни не бывает.– Если у вас только валюта, могу обменять. Посчитаю на «бэббидже», все честно.– На… «бэббидже»? – очень осторожно переспросил Уилл, боясь неправильно произнести это слово.– Ага. Он у меня в кормушке, – малыш запустил ручонку в свой карман и выудил маленький латунный предмет. Кормушки для стакана – карманы.

Карманный калькулятор.– Ох! – На этот раз Уилл не сдержался. – Дай-ка посмотреть.И протянул руку. Но мальчик отступил на шаг.– Я только посмотреть хотел, – пробормотал Уилл.– Как будто раньше не видели.– Никогда в жизни.Паренек свистнул:– Ну, видать, вы издалека. Оттуда, где на карте розы?– Розы на карте? Британская империя?– Ой, да ну вас, – фыркнул парнишка. – Если неохота по-хорошему малышек отсыпать – позвольте, я сам вам по кормушкам пошарю. Малышка Анетта – монета.

Я не живу, а перебиваюсь, в чем сердечно вам каюсь. Шелковый платок сойдет. Или золотые часики, если они у вас есть.– Хватит, – произнес Уилл. – Будь добр, исчезни.– Можете потрогать мою игрушку. Один шестипенсовик.– Я сказал, топай. И поживее.– Гм, странно, – парнишка обхватил свой грязный подбородок столь же грязными пальцами – большим и указательным. – Ну и странный же вы человек, сэр. Не могу вас раскусить. Давайте я просто свистну, сбегутся парни и отделяют вас палками как следует. А ваше добро мы поделим.Уилл поглядел на него сверху вниз и глубоко вздохнул.– Как тебя зовут?– Уинстон, – ответил тот, отсалютовав по-военному.– Ну как, Уинстон, ты закончил?Паренек ухмыльнулся.– Ну, пару задумок еще осталось, – признался он. – Разрази меня гром, если нет. Может, вы какую-нибудь оцените и вознаградите меня по справедливости. Например, я чувствую, что жаловался на голод не слишком убедительно. Наверно, потому, что не так давно поел. Я бы мог…– Хватит, пожалуйста, хватит! – Уилл отпустил свой многострадальный нос (это было ошибкой), чтобы взмахнуть обеими руками. – Твое красноречие меня поражает…– Это еще один приемчик, – пояснил оборвыш. – Психологическая тактика. Я вызываю у вас сочувствие и заставляю таким образом раскошелиться. Сперва вам, конечно, показалось, что перед вами оборванный уличный сорванец. Но теперь вы обнаруживаете, что это умственно развитый юноша, оказавшийся в трагических обстоятельствах. И соответственно делаете великодушное пожертвование в его пользу, с мыслью, что это надлежит сделать во имя милости Божией. И лопни моя селезенка, если это не так.– Ничего я тебе не дам, – ответил Уилл. – Не потому, что ты не произвел впечатления. Просто мне пора. Прощай, Уинстон. Приятно было познакомиться.Уилл повернулся с явным намерением отправиться восвояси и даже сделал несколько шагов.– Нет, подождите, дяденька…Парнишка устремился за ним, старательно хромая.– Моя нога… Ох, моя бедная нога. Ох, как нарывает. Уилл остановился и обернулся:– У тебя нарыв на ноге?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137