Пока не кончились каникулы, мой сын может
объезжать на велосипеде окрестные фермы, чтобы брать цыплят и яйца. А что
потом? И что мне делать, когда подойдут к концу кофе, сахар, мука и многое
другое? Грузовиков нет. Они тоже встали.
- Вы уверены? - поинтересовался я. - Относительно машин, я хочу
сказать. Вы уверены, что они остановились повсюду?
- Ни в чем я не уверена, - отозвалась женщина. - Я знаю только, что
за последние два дня не видела ни единой машины.
- Но в этом вы уверены?
- Совершенно, - сказала она. - А теперь я пойду и поджарю вам
яичницу.
Не это ли, происходящее сейчас, имел в виду Дьявол, упоминая о своем
плане? Сидя на вершине Кладбищенской возвышенности, он говорил так, будто
план еще только зреет, тогда как на самом деле замысел уже претворялся в
жизнь. Может быть, это началось как раз в тот момент, когда машина Кэти
была перенесена с автострады в теневой мир человеческого воображения. Все
машины на шоссе просто остановились, и только автомобиль Кэти оказался на
вершине холма, пересеченной наезженными тележными колесами колеями. Я
вспомнил, что Кэти и там никак не удавалось завести двигатель.
Но как это можно было осуществить? Каким образом оказалось возможным
разом заглушить двигатели всех машин - да еще таким образом, чтобы потом
их нельзя было снова завести?
"Колдовство, - сказал я себе, - скорее всего - колдовство." Однако
даже помыслить об этом казалось нелепостью.
Впрочем, невозможно это было лишь здесь, в том мире, где я сейчас
сидел, ожидая, пока женщина готовит мне в кухне завтрак. Но, вероятно, это
было вполне возможным в мире Дьявола, где колдовство является столь же
основополагающим понятием, как у нас - физические или химические законы.
Ибо колдовство являлось принципом, вновь и вновь утверждаемым старыми
волшебными сказками, древним фольклором, длинной цепью фантастических
историй, протянувшейся вплоть до наших дней. Люди безоговорочно верили в
него на протяжении многих, многих лет - даже сейчас многие из нас не
только причуды ради почтительно относятся к этим старинным верованиям,
расставаясь с ними очень неохотно, а зачастую и сохраняя не безоговорочную
уже, но все-таки веру. Сколько человек свернет с дороги, только чтобы не
пройти под лестницей? Сколькие все еще ощущают холодок грозящей опасности,
стоит черной кошке перебежать им дорогу? Сколькие все еще носят тайком
кроличью лапку - а если не кроличью лапку, так какой-нибудь другой амулет
на счастье, монетку, может быть, или вовсе какой-то дурацкий значок?
Сколькие ищут от нечего делать четырехлистный клевер? Вероятно, все это
делается полушутливо, не всерьез, но уже сами поступки выдают не изжитый
по сей день страх, по наследству перешедший к нам от пещерного человека,
вечную людскую жажду обрести защиту от невезения, от черной магии или
сглаза - или как еще можно это назвать...
Дьявол сетовал, что простые бессмысленные человеческие пословицы
причиняют массу неприятностей его миру, вынужденному принимать их в
качестве основополагающих принципов и законов, а раз уж даже поверья,
вроде "три - волшебное число", фактически вступают в силу в Воображенном
Мире, то волшебство и подавно имеет там право на существование.
Но сколь бы действенным ни было оно там, каким образом колдовство
смогло проникнуть в наш мир, где физические законы должны были превозмочь
его силу? Хотя, если подумать, то колдовство также обязано своим
происхождением человеку. Человек выдумал его и поместил в Воображенный
Мир, и если тот вернул людям их дар - они того вполне заслуживают.
Понятия вроде колдовства не имеют ни малейшего смысла при
рассмотрении в контексте логики человеческого мира, но замершие машины на
шоссе, бездействующие телефоны, молчащие радиоприемники и телевизоры - все
это обрело достаточно осязаемый смысл. В большинстве своем люди могут не
верить в действенность волшебства - однако все вокруг меня
свидетельствовало о его существовании и эффективности.
Однако ситуация настойчиво требовала осмысления. Если не движутся все
машины и поезда, если прерваны все виды связи - значит, не больше чем
через несколько дней страна окажется на грани гибели. С остановкой
транспорта и разрывом коммуникаций национальная экономика судорожно
задергается и замрет. В крупных городах запасы продовольствия быстро
иссякнут - особенно если учесть, что многие кинутся безрассудно его
запасать. Придет голод, и голодные орды устремятся из городов, выискивая
пищу везде, где ее только можно найти.
Я понимал, что уже сейчас могли проявиться первые приступы паники.
Перед лицом неизвестности, да еще когда прекратилось свободное поступление
информации, неизбежно должны начать распространяться всевозможные слухи.
Еще день-другой, и эти слухи приведут ко всеобщей панике.
Очевидно, человеческий мир получил удар, от которого - если не будет
найден ответ - может никогда не оправиться. Современное общество
существует благодаря тому, что является сложной структурой, основанной,
прежде всего, на скоростном транспорте и мгновенной связи. Уберите эти
главные опоры - и весь непрочный дом может рухнуть. Не пройдет и месяца,
как от горделивой цивилизации не останется и следа, и человек вновь
окажется на стадии варварства, а банды грабителей примутся рыскать повсюду
в поисках пропитания.
Конечно, я мог объяснить - но только что происходит, а не что можно
предпринять.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62