- Друг мой, - сказал я стражнику, - как только я стану посвободнее,
то непременно вернусь и понавешаю вам фонарей.
- Пожалуйста, - попросила Кэти. - Пожалуйста, пойдемте отсюда.
Я повернулся и пошел. Стражник позади выкрикивал угрозы и стучал
алебардой по стойке ворот. Вернувшись к развилке, я направился по
тропинке, ведущей к постоялому двору. Когда замковые ворота исчезли из
виду, я опустил Кэти на землю и примостился рядом с ней.
Она плакала - как мне показалось, больше от злости, чем от страха.
- Еще никто и никогда не называл меня девкой, - всхлипнула она.
Я не стал объяснять ей, что подобные манеры и высказывания неразрывно
связаны с рыцарскими замками.
Протянув руку, она взяла меня за подбородок и повернула к себе лицом.
- Если бы не мое присутствие, - сказала она, - вы бы его избили.
- Это все слова, - возразил я. - Ведь между мной и этим расфуфыренным
тыкалой были закрытые ворота.
- Он говорил, на постоялом дворе живет ведьма.
Я нежно поцеловал ее в щеку.
- Хотите, чтобы я не думала о ведьмах?
- Наоборот, полагаю, они могут помочь.
- А эта изгородь? - спросила она. - Проволочное заграждение.
Кто-нибудь слыхивал о проволочных заграждениях вокруг замков? Ведь
проволоку тогда еще даже не изобрел и!
- Темнеет, - заметил я. - Нам лучше бы отправиться на постоялый двор.
- Но ведьма!
Я рассмеялся - хотя на самом деле мне было вовсе не весело.
- По большей части, - сказал я, - ведьмами почитали просто
эксцентричных старух, которых никто не понимал.
- Может, вы и правы, - согласилась Кэти.
Встав, я взял ее на руки.
Кэти подняла лицо, и я поцеловал ее в губы. Руки ее крепче обвились
вокруг меня, а я прижал девушку к себе, ощущая исходящие от нее тепло и
нежность. Долгое время во вселенной не существовало ничего, кроме нас
двоих, и лишь очень медленно и постепенно я начал возвращаться к
окружающей реальности - темнеющему лесу и тайному движению в чаще.
Пройдя еще немного по тропе, я заметил впереди слабый прямоугольник
света и пришел к выводу, что это должен быть постоялый двор.
- Мы уже почти добрались, - сказал я Кэти.
- Больше я не стану бояться, Хортон, - пообещала она. - И не
расплачусь. Не заплачу, что бы ни случилось.
- Не сомневаюсь, - отозвался я. - И мы выберемся отсюда. Не знаю,
каким именно образом, но мы оба наверняка отсюда выберемся.
Неясно видимый в густеющих сумерках постоялый двор оказался древним,
полуразвалившимся зданием, стоящим посреди рощи старых, высоких, изогнутых
дубов. Из высящейся в центре крыши трубы поднимался дым, а сквозь
ромбические окна пробивался тусклый свет. Двор был пустынен, казалось,
вокруг вообще не было ни души. "И это прекрасно", - сказал я себе.
Я уже почти дошел до входа, когда уродливая, согбенная фигура открыла
дверь - ее темные, невыразительные очертания вырисовывались в слабом,
исходящем изнутри дома свете.
- Заходи, парень, - провизжало скрюченное существо. - Нечего глаза
таращить. Здесь тебе вреда не причинят. И миледи тоже, конечно.
- Миледи подвернула ногу, - сказал я. - Мы надеялись...
- Разумеется! - закричало существо. - Вы нашли самое подходящее место
для исцеления. Сейчас Старая Мэг хорошенько взболтает поссет [Поссет -
горячий напиток, в состав которого входят вино, молоко, мед и пряности.
При простуде - средство великолепное; как при растяжении связок - об этом
медицина умалчивает. Правда, - это классический рецепт; у ведьмы чуть
иной.].
Теперь я мог рассмотреть ее чуть получше - и безошибочно признал в
ней ту самую ведьму, о которой говорил стражник. Темные волосы неровными
прядями свисали по сторонам лица, а длинный крючковатый нос едва не
касался подбородка. Она тяжело опиралась на деревянный посох.
Ведьма отступила назад, пропуская меня. В очаге дымно горел огонь,
едва разгонявший царившую в комнате тьму. Запах дыма смешивался с другими,
неопределенными, висевшими здесь, как туман, и обострял их.
- Сюда, - сказала ведьма Мэг, указывая посохом. - На стул возле огня.
Он сделан на совесть из чистого дуба, и там пристроен мешок шерсти. Миледи
будет удобно сидеть.
Я поднес Кэти к стулу и усадил.
- Удобно?
Она посмотрела на меня - глаза ее мягко сияли в неярком свете горящих
в очаге дров.
- Все хорошо, - счастливым голосом проговорила она.
- Мы на полпути к дому, - сказал я.
Ведьма проковыляла мимо нас, стуча посохом по полу и бормоча что-то
про себя. Склонившись у очага, она принялась помешивать жидкость в
котелке, стоявшем на угольях. В отсветах пламени безобразие ее проступило
еще очевиднее - невероятный нос, почти уткнувшийся в подбородок, огромная
бородавка на щеке, откуда словно паучьи лапки торчали жесткие волоски.
Теперь, когда глаза мои уже попривыкли к полутьме, я начал различать
отдельные детали убранства комнаты. Три грубых дощатых стола были
расставлены вдоль передней стены - незажженные свечи в канделябрах
покосились, прислонясь друг к другу, и походили на бледные пьяные
привидения. В большом шкафу с застекленными дверцами и многочисленными
выдвижными ящиками, занимавшем почти всю Дальнюю стену, слабо поблескивали
в мерцающем свете очага бутылки и кружки.
- Теперь, - приговаривала ведьма, - немножко толченой жабы сушеной,
кладбищенской пыли чуток - и будет наш поссет готов. А вылечим девичью
ножку - и поедим немножко. Ох, ох, как поедим!
Она скрипуче захихикала, и мне оставалось лишь гадать, над чем -
может быть, над предстоящей трапезой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62