Корни цеплялись мне за ноги,
стремясь дать подножку, а ветви царапали лицо. Но я бежал и бежал, вытянув
руки вперед, чтобы не врезаться головой в древесный ствол и не вышибить
последние остатки мозгов.
Я поклялся себе, что если только поймаю Старую Мэг, то понемножку
начну сворачивать ей тощую шею - и буду продолжать это занятие до тех пор,
пока ведьма не отведет меня к Кэти или не скажет, где она, хотя и после
того останется большое искушение докончить начатое. Но в то же время я
понимал, что шансов поймать ведьму почти нет. Споткнувшись о камень и
перелетев через него, я плюхнулся наземь, вскочил, помчался дальше, а
впереди, не удаляясь и не приближаясь, снова и снова раздавался безумный
смех. С размаху я налетел на дерево - вытянутые руки спасли меня, в
противном случае я раскроил бы себе череп, а так отделался ушибом, хотя в
первый момент мне и показалось, что оба запястья вывихнуты. Наконец один
из корней все же ухитрился дать мне подножку, я закувыркался в воздухе,
однако приземлился мягко, оказавшись на краю лесного болотца. Я упал на
спину, с головой погрузившись в тину, и сел, откашливаясь и отплевываясь,
потому что успел наглотаться вонючей болотной воды.
Я сидел, не двигаясь, понимая, что потерпел поражение. Я мог бы
гоняться по лесу за этим хихиканьем миллионы лет, но мне все равно не
удалось бы схватить ведьму. Ибо с этим миром не смогу совладать ни я, ни
любой другой человек. Здесь человек имеет дело с миром им же созданных
фантазий, и никакая логика не в силах ему помочь.
Я сидел по пояс в воде и грязи, над головой у меня раскачивался
тростник, а слева кто-то - по-моему, лягушка - шлепал по тине. Потом я
разглядел справа какой-то неясный свет и медленно поднялся на ноги. С
промокших брюк стекала и глухо плюхалась в воду грязь. Даже стоя, я не мог
как следует рассмотреть источник этого света, поскольку торчал по колено в
болотной жиже, а заросли тростника были мне выше головы.
С некоторым трудом я начал пробираться на свет. Идти было нелегко.
Ноги вязли, а тростник и перемежавшаяся с ним другая болотная
растительность еще больше затрудняли продвижение. Я медленно брел вперед,
прокладывая себе путь сквозь густые заросли.
Постепенно болото стало мельче, а тростник поредел. Теперь я мог
понять, что свет исходит откуда-то сверху, и гадал, где же он может
находиться, пока не добрался немного погодя до берега и не увидел, что
светящееся пятно располагается на земле у меня над головой. Я попытался
вскарабкаться на берег, но он оказался очень скользким. Поднявшись
немного, я начал скатываться вниз, и в этот миг словно бы ниоткуда
возникла огромная коричневая рука, я ухватился за нее и почувствовал, как
пальцы ее крепко сжали мое запястье.
Подняв глаза, я увидел того, кто пришел мне на помощь - свесив руку
вниз, он лежал на берегу. Рога были там, где положено, - над самым лбом;
лицо, тяжелое и грубое, несло, однако, на своих злобных чертах отпечаток
лисьей хитрости. В обращенной ко мне улыбке блеснули белые зубы, и впервые
с того момента, как все это началось, я по-настоящему испугался.
И это было еще не все. Рядом с ним, вцепившись в кромку берега,
сидело остроголовое приземистое существо, которое, перехватив мой взгляд,
принялось яростно подпрыгивать.
- Нет! Нет! - верещало оно. - Не два! Только один! Дон Кихот не
засчитывается!
Дьявол рывком втащил меня на берег и одним движением поставил на
ноги.
Рядом с ним на земле стоял фонарь, при свете которого я смог увидеть,
что Дьявол коренаст, чуть ниже меня ростом, но мощно сложен, хотя и
несколько огрузнел. На нем не было ничего, кроме грязной набедренной
повязки, на которую свисал толстый живот.
Арбитр продолжал визгливо выкрикивать:
- Нечестно! Вы сами знаете, что это не по правилам! Дон Кихот дурак!
Он никогда ничего не делает правильно! Битва с Дон Кихотом не настоящая
опасность, и...
Дьявол повернулся и взмахнул ногой - в свете фонаря блеснуло
раздвоенное копыто. Пинок на полуслове пресек выкрики Арбитра, взметнул
его в воздух и отшвырнул далеко в сторону. Жалобный вопль хвостом
протянулся за уродцем и оборвался донесшимся из тростников громким
всплеском.
- Теперь мы сможем поговорить спокойно и мирно, - заметил Дьявол,
поворачиваясь ко мне, - хотя эта приставучая чума скоро вылезет и снова
примется нам надоедать. Я бы не сказал, - добавил он, быстро переключаясь
на другую тему, - что вы слишком испуганы.
- Я просто окаменел.
- Вечная проблема, - пожаловался Дьявол, взмахами шипастого хвоста
как бы подчеркивая затруднительность своего положения, - никогда не
знаешь, в каком обличье лучше встречаться со смертными. В своем
воображении люди наделили меня столькими личинами, что теперь никто не в
состоянии сказать, какая из них действеннее. Кстати, я могу принять любую
из приписываемых мне форм, если она почему-либо кажется вам
предпочтительнее. Хотя, признаться, та, в которой вы меня сейчас видите,
удобнее всех, что мне приходилось носить.
- Мне все равно, - сказал я. - Как вам удобнее.
Я снова немного осмелел, хотя все еще чувствовал себя несколько
неуверенно. Все-таки не каждый день приходится беседовать с Дьяволом.
- Очевидно, вы подразумеваете, что не слишком много думали обо мне? -
поинтересовался он.
- Пожалуй, да.
- Так я и знал, - скорбно произнес Дьявол.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62