где не было бы ни жестких сроков,
ни Важных Персон, которых обязательно нужно встречать; где не было бы
необходимости постоянно поддерживать себя на должном уровне
информированности и всезнайства и где не нужно придерживаться бесчисленных
сложных обычаев, принятых в определенном окружении.
Добрая сотня мест, где человеку хватает времени думать и писать; где
ему не надо бриться, когда он этого не хочет; где одежда может быть
поношенной - и никто не обратит на это внимания; где, если хочешь, можешь
лентяйничать и коснеть в невежестве; где никого не интересует твой ум и
можно предаваться сплетням и болтовне, не содержащим ровным счетом ничего
важного.
Сотня других мест - и все же, когда я принимал решение, у меня даже
не возникал вопрос, куда ехать. Может, я и обманывал себя, но был этим
счастлив. Не признаваясь себе в этом, я бежал домой. И теперь, преодолевая
эти долгие мили пути, я уже понимал, что того места, о котором думал, нет
и никогда не было; что годы превратили воспоминания о нем в ласковую
фантазию, с помощью которой человек так охотно обманывает себя.
Когда я съезжал с шоссе, уже близился вечер, и теперь тяжелый мрак
наползал на дорогу, перетекавшую из одной маленькой долины в другую.
Фруктовые деревья в полном цвету, попадавшиеся в этих местах, казались в
сгущающихся сумерках белыми шарами; иногда меня окатывали волны аромата,
источаемого такими же деревьями, но только расположенными гораздо ближе,
хотя и скрытыми от глаз. Вечер еще только начинался, однако мне казалось,
что я ощущаю запах тумана, поднимающегося с лугов, что лежали по берегам
извилистого ручья.
Многие годы я твердил себе, что знаю эти места, что воспоминания о
них так отпечатались во мне с детства, что стоит мне оказаться на дороге -
и я безошибочно доберусь до самого Пайлот-Ноба. Но теперь я начал
подозревать, что ошибался. Ибо до сих пор не сумел вспомнить ни одной
характерной приметы местности. Общие очертания остались, конечно, такими
же, как я их помнил, однако не было ни единой отличительной черты, в
которую я мог бы ткнуть пальцем и точно сказать, где именно нахожусь. Это
раздражало и было некоторым образом унизительно, и я спрашивал себя, не
окажусь ли в таком же положении, попав в Пайлот-Ноб.
Дорога была плохой - гораздо хуже, чем я ожидал. Каким образом
ответственные за ее состояние люди позволили ей прийти в столь плачевный
вид? Конечно, можно было объяснить извивы, которыми она, змеясь, повторяла
очертания холмов, - но уж никак не выбоины, не длинные рытвины, на всю
глубину заполненные пылью; да и с узкими каменными мостами, на которых не
смогли бы разминуться две машины, давно уже надо было что-то предпринять.
И вовсе не потому, что движение здесь было оживленным, - казалось, на всей
этой дороге я вообще один.
Тьма сгущалась, и я включил свет. Перед этим я еще сбросил скорость и
теперь полз, делая не больше двадцати миль в час: повороты выскакивали
слишком неожиданно, чтобы можно было чувствовать себя в безопасности.
Я знал, что до Пайлот-Ноба не должно быть слишком далеко - не больше
сорока миль от того места, где я свернул с автострады, - и не сомневался,
что с тех пор проехал больше половины этого расстояния. Если бы,
поворачивая, я догадался взглянуть на спидометр, то теперь знал бы это
точно, но тогда мне это не пришло в голову.
Дорога не улучшалась, а становилась все хуже, и вдруг оказалась
совсем непроезжей. Я ехал по узкому ущелью, с обеих сторон к самой дороге
подступали холмы, а на обочинах, на границах бросаемого фарами светового
веера, лежали массивные валуны. Вдобавок изменился и сам вечер. Несколько
звезд, еще недавно видимых на небе, теперь исчезли, а издали донеслось
ворчание перекатывавшегося над холмами грома.
Неужели я пропустил в темноте нужный поворот со Старой Военной
Дороги, свернув на другую, ведущую из долины? Мысленно оглядывая
пройденный путь, я не мог припомнить ни одной развилки. С тех пор, как я
съехал с автострады, дорога все время была одна. Лишь изредка от нее
отделялись проселки, но всегда под прямым - или почти прямым - углом.
Пройдя крутой поворот, я увидел справа группу строений; в одном из
окон горел свет. Я перенес ногу с акселератора на тормоз, уже решившись
было остановиться и расспросить о пути. Но по какой-то, мне самому не
понятной причине передумал и поехал дальше. Если понадобится, я всегда
могу вернуться. Или же мне попадется другая маленькая ферма, где я смогу
остановиться и обо всем расспросить..
Примерно через милю и в самом деле показалась еще одна группа
строений с единственным освещенным окном - точь-в-точь такая же, как
виденная раньше.
Падавший из этого окна свет на мгновение отвлек мое внимание от
дороги, а стоило мне повернуться обратно, как я сразу же заметил нечто,
двигавшееся навстречу, лоб в лоб мчавшееся на меня в конусе бросаемого
фарами света; увиденное, похоже, заставило меня на какое-то мгновение
замереть в неподвижности, потому что разум отказывался верить
свидетельству чувств. Ибо это был динозавр..
Я не слишком много знаю о динозаврах - да и не очень хочу знать,
поскольку существует немало вещей, куда более для меня интересных: но
несколько лет назад я провел неделю в Монтане с группой палеонтологов,
которые были счастливы, вскрыв то, что они называли залежью ископаемых
останков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62