.. Возьми шокер [дешевый бульварный роман], можешь даже
не читать, лишь бы он напоминал тебе, что надо держать подальше от руля
руки. - Он зевнул.
Я посмотрел на мелькающие за стеклом светильники и колонны:
- А как насчет аварий?
- Говорят, ни одной. У них тут сканер. Когда вы опускаете свои четыре
монеты, он производит мгновенный контроль машины. Однажды тут меня
прихватили - что-то в машине было не то, а я и не знал. Робот загнал меня
на ремонтную площадку, сразу за въездом. Зато ремонтники оказались
людьми... Содрали с меня три бакса и знаете что? Мой пассажир не хотел
платить. Начала разоряться. Ну, это была дама, которую ждал хахаль.
Забавно, до сих пор существуют люди, которые думают, что Нижний Уровень
вытерпит любую развалюху. Поставили копов на каждом въезде, чтобы отвадили
их. Чертовы ослы, в основном, конечно, иногородние... Вот, проезжаем
поворот.
- Уже?
Он расхохотался. Мы прогудели через листок клевера [транспортная
развязка, напоминающая в плане форму клеверного листка] и поднялись к
выезду. Тут шофер вздохнул и взялся за руль.
- Все дело в том, - сказал он, - что робби не человек...
"Зеленая Башня" - это парящий модерновый дизайн. Каковы бы ни были
использованы отделочные материалы, но в итоге складывалось впечатление,
что башня выстроена из мягко светящегося зеленого нефрита. Рядом с нею
опоры моста кажутся маленькими, но гордая грация его, считающегося теперь
устаревшим, от этого не меркнет. Квартира Келлера находится на
четырнадцатом этаже, который расположен сразу над двенадцатым.
Меня впустил сам Келлер, рассеянный, дружелюбный, усталый, но не
ставший менее строгим. Под дверным замком я обнаружил еще два имени - Карл
Николас и Абрахам Браун.
Едва оказавшись в искусно отделанном холле, я тут же услышал
приглушенные закрытыми дверями звуки фортепиано. Смысл восьмой инвенции
Баха пытался постичь некто, чьи пальцы и ум были далеко не готовы к
подобному постижению. Пока Келлер, приняв пальто, вел меня в пышную жилую
комнату, левая рука музыканта дважды совершила одну и туже грубую ошибку.
Исполнитель заметил ее, но еще не понял, что такие ошибки можно исправить
только с помощью скучных долгих упражнений. И хотя звуки были
приглушенными, создавался раздражающий фон крушения надежд.
- Скотч? - сказал Келлер. - Туда еще рановато подниматься.
- Спасибо.
Он принялся колдовать у фантастически маленького бара. Что-то
раздражало меня и помимо спотыкающейся музыки. Это не была очевидная
роскошь - я и так знал, что метод мессианской предприимчивости, присущей
Максу, всегда представлял собой золотое дно. Легионы одиноких,
изголодавшихся по мыслям и эмоциям, сбитых с толку и обиженных, злых
мечтателей наконец - кто из них не отстегнул бы пять-десять долларов, в
надежде купить себе замену Богу, или Деве Марии, или Старшему Брату, или
Новому Иерусалиму?.. Нет, дело было в другом: едва оказавшись в комнате, я
заметил краем глаза какую-то странность, а потом отвлекся. И пока Келлер
возился с выпивкой, я снова обнаружил эту странность - возле арки выхода в
холл висел рисунок. Я продрейфовал к нему и остолбенел.
На фоне унылой угольно-черной темноты - зеркало. Откуда-то падает
странный свет, возможно, льется из самого зеркала. В зеркало смотрит
молодой человек. Видны, правда, только обнаженная рука и плечо, до часть
щеки, но этих деталей вполне достаточно, чтобы сказать - и с абсолютной
уверенностью! - о его чрезвычайной молодости. В зеркале же на зрителя
смотрит Зрелость. И тут нет ни гротеска, ни преувеличения возраста. Взятое
отдельно, это скорбное лицо с пристальными глазами должно принадлежать
человеку, у которого за спиной по меньшей мере тридцать-сорок сложных и
печальных лет... Да, конечно, воображение любого художника могло бы
натолкнуться на такую концепцию, да, уровень технического исполнения был
присущ тысячам профессиональных художников. Но...
- Нравиться? - лениво спросил Келлер, протягивая мне выпивку. - К
Эйбу иногда приходят чертовские идеи. Не всякого заинтересует такое.
Я привел в порядок свое лицо:
- Да, потрясающая работа.
- И я так думаю. На самом деле он не работает над ними, он делает их
наспех.
- Эйб?.. О, это Абрахам Браун. Я видел его имя на вашей двери.
- Угу. - У него не возникло подозрений: просто Уилл Майсел оказался
наблюдательным человеком. - Эйб мой друг. Делит эту квартиру со мной и с
моим дядей. Это Эйб музицирует. Не люблю его прерывать, иначе бы
представил вас.
"Твой дядя?" - подумал я. И сказал:
- Как-нибудь в другой раз... Он... э-э... тоже интересуется делами
партии?
- Более или менее. - Келлер сел, глядя в свою выпивку, вздохнул,
человеческим жестом отогнал от лица дым. - Не совсем политически зрелый.
Совсем ребенок, мистер Майсел. Еще не нашел себя. Ему только двадцать один
год.
Я должен был либо сменить тему, либо выдать сея.
- Макс живет рядом?
Келлер снисходительно улыбнулся. Глаза его говорили, что я слегка
замешкался со своей выпивкой.
- Наверху. В пентхаусе [пентхаус - фешенебельная квартира на крыше
небоскреба].
Анжело жив. Я разобрался с выпивкой без излишней торопливости, но
быстро.
Горилла [охранник] вежливо обыскал меня в холле пентхауса, а Келлер
тут же извинился за то, что не предупредил меня об этом. Хорошо, что
гранаты имеют достаточно плоскую форму и хорошо прикрепляются к коже.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89