сын Джейсона Ходдинга обнаружил дневник, который вел
в последние недели своей работы старик. Сын Ходдинга передал дневник отца
властям и... застрелился. Должно быть, он, как и Абрахам, Чувствовал, что
люди должны узнать о причинах случившегося. Он был сыном человека, который
оказался ни хорошим, ни плохим - просто человеком.
Вот кое-какие запомнившиеся мне цифры. Соединенные Штаты, в которых
жило более двухсот миллионов человек, потеряли сорок два миллиона
умершими. Сорок два миллиона - это только жертвы пара, сюда не входят те,
кто погиб во время уличных волнений или умер от голода. Главной причиной
голода стало массовое паническое бегство жителей крупных городов в
пригороды, которые, конечно же, не имели возможности прокормить вновь
прибывших. Сюда не входят миллионы тех, кто выжил, но превратился в
калеку. Обычно это глухота, как у Шэрон, но были и те, кто заплатил за
возможность жить искалеченными, как при полиомиелите, конечностями или
потерявшей дар речи гортанью. А кроме того, были и те - и счет тут идет
отнюдь не на десятки или сотни, - чей мозг оказался настолько поврежден,
что фактически их нельзя причислить к живым. Соединенные Штаты и Южная
Америка пострадали примерно в тех же размерах, Африка и Индия - несколько
больше. Причем интересно отметить тот факт, что в слаборазвитых, с точки
зрения санитарии и общественного здравоохранения, странах уровень
смертности был только чуть-чуть выше, чем в Америке. А ведь предполагалось
нечто совершенно иное, считалось, что в слаборазвитых странах очень многие
просто не получат должного ухода и потому умрут те, кто вполне мог бы
выжить...
Заболевание, разумеется, достигло и Азии. Но это и все, что нам
известно. После двухлетней крупномасштабной войны оно должно было выкосить
там людей, как сорную траву. Однако Властители сателлита утверждают, что в
Азии все еще продолжаются какие-то боевые действия. Вялый огонь смерти,
возможно, угасает, а возможно, и нет.
Ходят разговоры, что следует организовать спасательную медицинскую
экспедицию с армейскими частями в авангарде - для защиты. Не знаю, не
знаю... В ближайшее время такая экспедиция в любом случае нереальна - по
крайней мере до тех пор, пока остальной мир хоть немного не восстановится.
Наверное, достаточно было просто окружить Кантон, Мурманск и Владивосток,
где они воплощают идеи разрушения в радиоактивный кобальт, но все попытки
к общению со времени начала войны встречались зловещим и яростным
безмолвием. Насколько мне известно, большой континент основательно
охраняет себя. У них имеются прекрасные радары и все еще есть кое-какие
средства - авиация, противовоздушная оборона, управляемые ракеты, - чтобы
без проблем сбивать все иностранные самолеты. Что они и делали а последние
три года... Тут потребовалась бы крупная военная операция, а у западного
мира на такую операцию сейчас нет ни сил, ни средств. К тому же,
порабощенное население вполне может принять спасательную экспедицию за
вторжение и возненавидит иностранных дьяволов не меньше, чем верхушка. Это
может стать логическим завершением национальной паранойи... Впрочем, все
равно мы не можем бросить на произвол судьбы треть планеты, и рано или
поздно здравомыслие сломает этот барьер, хотя бы ради самих себя.
Чем были эти годы для вас, Дрозма? В ваших письмах вы мало говорили о
себе. Я знаю, что вы стоите в стороне и наблюдаете за обоими с никогда
недоступной мне ясностью взгляда. Я надеюсь (хотя вы и не упоминаете об
этом), что освобождение от административного бремени оставило вам для
созерцания лучшие часы. Несмотря на разразившуюся катастрофу, несмотря на
продолжающееся разделение мира, я все еще верю, что создание Союза
возможно, и не далее чем к концу жизни моего сына. Когда я увижу вас, мы
должны будем обсудить это, как и многое другое из медленно созревающих
порождений нынешнего века. Я подарил минойское зеркало Шэрон и Абрахаму,
рассчитывая, что вы одобрите такой поступок.
У них есть все атрибуты зрелости. Теперь мне хочется, чтобы и вы
могли увидеть Абрахама - как он ждет покупателей в маленьком магазинчике,
как задает тон во всеохватывающей беседе, которую ведут на шатком крыльце
старик и молодой человек. Он даже перенял манеру ставить ударения, хоть
никто и не примет его за уроженца Вермонта. Маленький городок был
опустошен пара, как и весь остальной мир - около сотни смертей при
населении менее чем в четыре сотни, - но он живет в согласии и продолжает
свое скромное дело с подлинно вермонтским упрямством. Владельцем
магазинчика является старик, у которого пара убил всю семью. Он больше
похож на изношенные серые обрывки человеческой плоти, но не сбит с толку.
Он считает Шэрон и Абрахама своими "новыми детьми", а сам предпочитает
посиживать на солнышке.
Они живут над магазином. Одну комнату превратили в библиотеку, и
Шэрон очень много читает.
- Мы не останемся здесь на всю жизнь, - сказал мне Абрахам.
Это приятное и, по-видимому, необходимое им временное убежище от
неприятностей остального мира. Им нужно несколько лет тишины и учебы:
Шэрон - чтобы построить на руинах утраченного совершенно новую жизнь,
Абрахаму - чтобы, систематизировав и поняв прошлое и настоящее, перейти к
новым открытиям, к новым попыткам, и я бы никогда не отважился предсказать
их исход. Он раньше Шэрон освоил язык глухонемых.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89