Едва ли покажется странным, что
жители Города Океанов всегда немного отличались от обитателей остальных
Городов. Я играл там в тот год и, честно говоря, думал, что приблизился к
уровню мастера того времени. И если я не ошибался в собственной оценке, то
причина была в самом Городе Океанов, а не в достижениях моих рук или души.
Плавное движение водорослей за теми окнами, вечно похожее и никогда не
одинаковое; снующие туда-сюда рыбы - алые, голубые, зеленые, золотые... Я
и сейчас вижу эти картины и ничем не могу помочь. Каждый из тех, кто сидел
в зале, излучал какое-то особое доброжелательство. Они слушали музыку
душой и встречали меня так, словно целый век ждали моего визита.
Все случилось, как вы знаете, много позже, когда изучение
человеческой истории стало для меня настоятельной потребностью.
Потребностью подлинной и выдержавшей испытание временем. И если я больше
никогда не совершу следующего турне, то только потому, что слишком хорошо
помню Город Океанов. Как страшно слеп случай, Дрозма! Почему наши далекие
предки выбрали остров рядом с Бикини?.. [атолл в Тихом океане, место
проведения США испытаний ядерного и водородного оружия] Ну ладно, по
крайней мере, мы владели им в течение двадцати тысяч лет и должны быть
рады, что предупреждение последовало достаточно рано и хоть некоторым
удалось спастись. И возможно, родиться новый Город Океанов, через
несколько столетий после того, как мы доживем до создания Союза...
Шэрон была уже рядом, она попросила:
- Теперь немножко Шопена?
- Нет, дорогая, я устал. Да и практики у меня не было. Как-нибудь в
другой раз.
- Между прочим, я люблю вас за понимательность.
Это признание действительно изменило характер нашего общения,
изменило настолько, насколько имело отношение ко мне, хотя я и был в
состоянии бубнить что-то из-под личины "мистера Майлза".
Она тоже устала, и мы закончили занятие. Дверь снова оказалась
открытой, но на этот раз никакой опасности не было: ее открыли две
девушки, замеченные мною в одном из кабинетов, - им захотелось послушать
мое громыхание. Я прикинулся в меру польщенным. Шэрон вышла на улицу и
отправилась к машине, а я переговорил с женщинами. Я рассказал о
неизвестном, пробравшемся в зал во время занятий. Я обратил их внимание на
то, что, едва завидев меня, он ретировался. Я наталкивал их на мысль о
слабой охране. Конечно, любой ребенок может заглянуть в зал, но... И так
далее и тому подобное. Одна из девушек решила испытать на живом пианисте
взгляд своих нежных глазок, но другая уловила мои намеки и заверила, что
впредь швейцар найдет способ поддерживать порядок в коридоре, пока идут
занятия музыкой. Встревоженный родитель во мне был успокоен.
Но не до конца. Пока я не увидел, распрощавшись с Шэрон у "ПРО.У.ТЫ",
хорошо знакомую светловолосую фигуру. Он не спеша шел по улице. Я
протащился квартал на машине и, едва скрывшись из поля зрения Шэрон, тут
же припарковался. Выбравшись на тротуар, двинулся за Билли Келлом пешком.
Главное, говорил я себе, понять, насколько хорошо я помню сложное
искусство слежки.
Маленькие улочки, изогнутые, как коровьи тропы, разбегались в разные
стороны от южного конца Калюмет-стрит. Большинство домов стояли отдельно
друг от друга, здания старой постройки, которых явно не касалась рука
ремонтников, чуть ли не валился на бок. Наверно, в те времена, когда люди
еще не двинулись целыми семьями в пригороды, покидая то, что они никогда
особенно и не любили, район выглядел лучше. Впрочем, и сейчас мне
встретились дети, коты, собаки, ручные тележки и несколько пьяниц, Их
присутствие смягчало ощущение необитаемости и одиночества. А в остальном
здесь царил дух запустения. Окна были заколочены досками, а если не
заколочены, то чернели пустотой, как выбитые зубы во рту гнусно
бранящегося бродяги. Мусор повсюду. Разнесенные вдребезги стекла и
дряхлость. Крыса, бросившая на меня наглый бесстрашный взгляд перед тем,
как просочиться через трещину в фундаменте. Попрошайка, решивший возложить
на случайного прохожего ответственность за свой завтрак и в результате
реквизировавший у меня десять центов...
Это произошло уже на боковой улиц, куда свернул с Калюмет Билли Келл.
Когда я избавился от нищего, Билли уже переходил улицу примерно в квартале
от меня. А еще дальше, в полуквартале от Билли, стояла привязанная к
столбу лошадь старьевщика - с выпирающими ребрами, покрытая паршой,
понурившаяся от жары. Я и сам тут же, чисто автоматически, стремясь
оказаться от нее подальше, перешел улицу, хотя мой дистроер был достаточно
свежим. Уже тогда я должен был удивиться, почему Билли Келл проделал то же
самое, но... Думаю, меня все-таки можно извинить, потому что без дистроера
ни один марсианин не сумел бы пройти по этой узкой улочке, не напугав
бедную старую клячу до приступа бешенства. Ведь у меня почти не было
запаха, но когда я проходил мимо, лошадь все же вскинула голову и
недовольно фыркнула бархатными ноздрями.
Через пару минут Билли Келл остановился поболтать с группой из десяти
или двенадцати подростков, сидевших развалясь возле ограды уныло
выглядевшего церковного двора. Вероятно, они ждали его, потому что Билли
при разговоре выглядел как вождь или советник.
Я заскочил в подходящий проем, в котором не было двери.
Они льстиво одаривали Брилла пристальным вниманием, таращили
изумленные глаза и хохотали над его остротами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89