Здесь снег давно уже сошел. Теперь путники стали продвигаться
гораздо быстрее, хотя тропа снова начала подниматься вверх. Сокол,
по-прежнему, парил далеко впереди. Робин большую часть утра ехала рядом с
Дарусом, они много разговаривали, а иногда она даже смеялась. Тристан
вместе с Полдо замыкали их маленькую группу. Тристану хотелось
присоединиться к Робин и Дарусу, но что-то останавливало его. Робин и
Дарус, казалось, о чем-то, по секрету договаривались. И хотя Полдо был
хорошим напарником, но время все равно тянулось очень медленно. Когда
начало темнеть, издалека стал виден проход в зубчатом горном кряже. Тропа
опасно кружила мимо выступов скалы, пока не пошла к вершине вдоль края
крутого обрыва по узкому выступу. Сейбл продолжал кружить над ними высоко
в небе. На эту ночь лагерь разбили в маленькой сосновой рощице, которой
каким-то образом удавалось удерживаться на такой высоте. Рощица находилась
на берегу небольшого горного озера. Огромные ледяные глыбы плавали в воде,
и обжигающий ветер продувал насквозь горную долину, но более подходящего
места для ночлега найти не удалось. В роще путешественники нашли
достаточно хвороста для костра, а в нише, с трех сторон защищенной
скалами, смогли укрыться от безжалостного ветра. Безо всякого аппетита они
поужинали и сидели, молча глядя в огонь. Наконец, Дарус нарушил тишину.
- Что же все-таки происходит в этой вашей долине Мурлок? Почему у
меня такое ощущение, что вы все словно с головы до ног окутаны тревогой.
Как будто вы даже и не рассчитываете выбраться оттуда живыми? - прямота
Даруса застала компанию врасплох. Тристан вспомнил о легендах, которые он
слышал еще ребенком, и удивился, осознав, что всегда им верил.
- Ну, это скорее легенда, чем факт, - сказал он.
Когда люди впервые появились на Муншаез, ллевирры - эльфы - жили на
всех островах. Людей становилось все больше, а ллевирры отступали все
дальше, и теперь они остались только за тем перевалом - в долине Мурлок.
- Ллевирры не очень-то жалуют тех, кто приходит к ним незванным, -
добавил Полдо. - У маленького народа есть легенды, от которых у вас волосы
встанут дыбом - ллевирры владеют волшебным кольцом, которое опоясывает
некое место, и заживо изжарят всякого, кто осмелится туда войти. А их
волшебники! Никто не знает, какие темные секреты колдовства им подвластны!
Они превратят нас в улиток, или еще во что-нибудь похуже, если только от
нас к тому моменту хоть что-нибудь останется! - Робин засмеялась - впервые
за долгое время.
- Ну, все совсем не так страшно, как ты рассказал!
- Интересно, с каких это пор ты стала знатоком ллевирров? -
отпарировал Полдо, оскорбленный тем, что его истории подвергаются
сомнению. Робин казалась немного удивленной.
- Я не знаю, откуда мне все это известно, но не думаю, что нам
следует серьезно опасаться ллевирров.
- А кого же мы должны опасаться? - спросил принц.
- Тут я сама не очень уверена... хотя фирболги - первое, что приходит
в голову.
- Ну, фирболгов, по крайней мере, можно увидеть, - проворчал Полдо,
поворачиваясь спиной к огню и намереваясь улечься спать. - Я буду стоять
на страже с полуночи.
- А я сейчас, - вызывался Тристан, и, с трудом поднявшись на ноги,
побрел в лес, чтобы собрать еще хвороста для костра. Остальные скоро
заснули, и принц начал свое одинокое бдение. Вскоре к нему присоединился
Кантус, и они вдвоем стали прохаживаться вокруг лагеря. Казалось, они были
единственными живыми существами на этом голом плоскогорье. Во всяком
случае, Тристан очень на это надеялся. Мурхаунд, казалось, никогда не
спал. Он шагал рядом с Тристаном, пока принц обходил лагерь, или сидел,
подле принца, внимательно поглядывая вокруг, когда тот отдыхал. Кантус
сидел рядом, как равный, однако, никогда не клал голову на колени
Тристана, как любая другая собака. Сидя наготове, он настораживал уши,
услышав любой, даже самый слабый, шорох, и постоянно принюхивался. Тристан
вздохнул, и повернулся посмотреть на Робин. Она крепко спала, почти
скрытая под большим меховым одеялом; темные волосы, разметавшись, подобно
вуали закрывали ее лицо. Затем принц перевел взгляд на стройного смуглого
калишита, ворочавшегося по другую сторону костра. Интересно, что эта
замечательная девушка думала о своих ближайших друзьях? Кому из них она
отдавала предпочтение? Тристану вдруг отчаянно захотелось это узнать.
Робин потянулась во сне и перевернулась на другой бок; на мгновение
Тристан решил было разбудить девушку и сжать в своих объятиях. Он тихонько
засмеялся, когда представил себе ее реакцию, и, отвернувшись, пошел в
очередной раз обходить лагерь. Все стояли на часах по очереди, а Кантус
дежурил с каждым, но ночь опять прошла спокойно. С рассветом отряд
собрался, и осторожно нащупывая дорогу, медленно двинулся по узкой тропе к
проходу в долину Мурлок. К счастью, склон был по большей части обращен на
юг, и снег здесь уже давно сошел. Хотя путь по-прежнему оставался трудным
и опасным, теперь они, по крайней мере, шли по твердой земле.
- Здесь нам, наверное, лучше спешиться и вести лошадей за поводья, -
сказал Тристан. Робин натянула поводья и повернула голову, чтобы что-то
возразить, однако, внимательнее посмотрев на тропу впереди, решила
промолчать...
- Ладно, - ответила она, - но все равно, торопитесь!
Стараясь двигаться, по возможности, очень быстро - ведь им
по-прежнему нужно было тщательно выбирать, куда поставить ногу, - они шли
по узкому уступу, и часто задеваемые ими камешки скатывались в пропасть и
далеко внизу с шумом ударялись о зазубренные скалы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132