Клинок же тянул принца продолжать безжалостно атаковать
чудовище, загоняя его в угол.
Наконец, издав злобный рев. Зверь прыгнул в дыру и исчез в темноте
ночи. Хотя меч чуть не заставил Тристана броситься вслед за врагом, принц
тут же потерял Зверя из вида, как только тот нырнул в темноту.
Тристан кинулся к Робин и осторожно приподнял ее голову. В эту минуту
в распахнутую дверь с факелом в руках вбежал Керен. С облегчением принц
увидел, что девушка дышит, хотя лицо ее было мертвенно бледным.
- Помоги мне перенести ее на кровать, - попросил он, когда менестрель
наклонился над Робин. Вместе они осторожно уложили девушку в постель,
постаравшись устроить ее поудобнее, затем повернулись к лежащему без
сознания священнику. Из глубоких царапин, оставленных на его лице
чудовищными когтями, стекали струйки крови, но, к счастью, глаза не
пострадали. Левая нога была вывернута под каким-то немыслимым углом, и
принц понял, что кость наверняка сломана.
Керен слегка побрызгал водой на лицо священника, и его глаза
открылись. Морщась от боли, отец Нолан потянулся к сломанной ноге и
вправил кость, бормоча таинственные молитвы своим богам. Затем, к
удивлению Тристана и Керена, он встал и уверенно подошел к постели Робин.
Ее длинные черные ресницы затрепетали, когда сильная ладонь священника
легко легла ей на лоб.
- Ну вот и хорошо, дитя мое, - мягко сказал он. - Ты выстояла в самый
критический момент. А теперь спи.
Робин посмотрела на священника, принца и менестреля и еще плотнее
закуталась в одеяло. Тристан положил посох Белого Источника подле нее и
выбрал себе стул. Керен сделал то же самое, а Нолан занял кресло,
поглаживая узкий серебряный браслет - символ своих богов. До конца ночи
Робин спала, а трое мужчин бодрствовали, охраняя ее сон. Они держали
наготове меч, браслет и лютню, чтобы в любой момент вновь сразиться с
чудовищем. Но этой ночью оно не вернулось.

Кантус с любопытством обернулся, глядя на тысячи волчьих глаз,
наблюдающих за ним со всех сторон. Однако, волки даже и не пытались на
него нападать, так что мурхаунд больше не стал обращать на них внимания.
Выполнив свою задачу, собака тут же о ней забыла. Бой был тяжелым, но
врага удалось победить, а рана на плече уже начала затягиваться. Его мысли
вернулись к людям и покинутому дому. Он начал скучать по Тристану, Дарусу
и Робин.
Кантус понюхал воздух, не обращая внимания на запахи разоренной
фермы, ворон и стервятников. Он искал запах своего дома. Долгие минуты
изучал горизонт. Наконец, какой-то древний животный инстинкт подсказал
мурхаунду правильное направление, и он поплелся на юг. Путешествие,
чувствовал пес, предстояло долгое, а его плечо еще только начало заживать,
- так что сейчас Кантус решил не торопиться. Тысячи волков увидели, что их
новый вожак покидает разоренную ферму. Животные побросали мясо и кости и
спустились с окружающих холмов. Единой колонной они пошли вслед за
Кантусом.

Целую неделю северяне грабили город, однако близко к замку не
подходили. К большому удивлению Тристана, они не стали сжигать город, как
это было с восточными поселениями. Видимо, на время осады замка захватчики
решили встать в городе на постой. По ночам лагерные костры горели далеко
вокруг Корвелла - город мог вместить лишь небольшую часть огромной армии.
Днем защитники замка видели, как вокруг, вне зоны обстрела лучников
ффолков постепенно вырастают высокие конструкции. Все понимали: враг
строит громадные осадные машины, без которых замок не взять.
Ффолки, тем временем, готовили Кер Корвелл к длительной обороне.
Здоровенные котлы с маслом ставили у ворот и стен. Сотни стрел
заготовлялись для многочисленных лучников гарнизона - их было почти
полторы сотни. Пищу начали экономить, так, чтобы ее хватило на
многомесячную осаду. Тристан много времени проводил с Робин. Силы медленно
к ней возвращались, но девушка, в основном, лежала в постели. Друзья
переселили ее в более безопасную комнату, ближе к центру башни, и Робин
никогда не оставалась одна. Принц, отец Нолан, менестрель и Дарус по
очереди сидели с ней, так что в любое время рядом находились надежные
защитники. Однако больше нападений на Робин не последовало. Прошло
несколько дней, прежде чем у принца появилась возможность побыть с Робин
наедине: однажды вечером Тристан пришел охранять ее, а Керен отправился
спать. Как только дверь за менестрелем закрылась, принц присел на кровать
рядом с Робин и взял ее руку.
- Я думала о тебе, - призналась она с искренностью, в которой не было
и тени застенчивости. - Тебя так долго не было!
- Я знаю, мне очень жаль. Еще столько нужно сделать, но все это
кажется совсем неважным, когда я с тобой.
Робин притянула его к себе, и Тристан почувствовал, что все заботы о
замке куда-то исчезают. Они долго не спали этой ночью - разговаривали или
просто сидели рядом. Перед рассветом принц наконец заснул, а Робин
тихонько сидела рядом и размышляла о том, что ему снится: Тристан часто
вздрагивал во сне. Она слишком дорожила этим временем, проведенным вместе,
чтобы тратить его на сон.
Когда Тристан не мог быть с Робин, он стоял на стене, или взбирался
на башню и наблюдал за северянами. Каждый день он ждал нападения, но время
проходило, а захватчики продолжали строить осадные машины.
Принц видел, что они строят целую серию гигантских катапульт, которые
вздымались с широких деревянных повозок, словно неуклюжие насекомые.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132