Вскоре к нему присоединились и остальные. Робин развела небольшой
костер, который совсем не дымил, а Тристан тем временем проехал назад и
замел следы огромной веткой, так что складывалось впечатление, будто они
поехали дальше по основной тропе. Укрытие оказалось настолько теплым и
сухим, насколько вообще на это можно было рассчитывать в таких условиях.
Они по очереди дежурили, но даже к утру, когда занялся серый, туманный
рассвет, фирболги не появились. У Даруса началась лихорадка, и он в
беспамятстве бредил. Они привязали его к седлу и, замерзшие, поехали
дальше. Единственным утешением было отсутствие преследователей.
- Они, наверное, боятся спускаться с гор, - заметил Керен.
- Даже если они просто бесцельно бродят по окрестностям.
- А я боюсь, что предположение нашего маленького друга может
оказаться верным: они не будут слишком близко подходить к поселениям людей
такими небольшими группами.
- Надеюсь, что вы правы, - ответил Тристан. Обстоятельства
складывались так, что шансы Даруса выжить были совсем небольшими, а при
возможной схватке они и вовсе оказывались нулевыми. К вечеру этого дня
всадники подъехали к маленькой хижине лесника. Домик стоял на небольшой
прогалине, со всех сторон окруженной лесом; рядом весело журчал ручей. На
заборчике сушились шкуры, а рядом с пустым загоном для скота примостился
наполовину разрушившийся навес.
- Кто вы такие? - голос был мрачным и подозрительным.
Говоривший стоял за углом хижины. Им оказался изнуренный работой
человек средних лет, очень просто одетый. На плече у него лежал топор
дровосека с длинной ручкой - казалось, легкого движения руки достаточно,
чтобы привести его в боевое положение. Дверь хижины со скрипом
приоткрылась, и в проеме принц увидел какую-то неясную фигуру. Однако, он
отлично разглядел заряженный арбалет, направленный прямо ему в сердце.
- Кто вы такие? - снова спросил лесник.
- Я Тристан Кендрик, принц Корвелла, - сказал Тристан, гордо вскинув
голову. Он вздрогнул, увидев, что арбалет слегка переместился, однако
выстрела не последовало. - Один из моих спутников ранен - ему необходим
отдых и тепло.
Лесник заметно успокоился.
- Да, конечно. Я уже встречал вас раньше, мой принц. Пожалуйста,
простите мне мою подозрительность - сейчас в Ллирате наступили опасные
времена.
Слегка кивнув, он добавил:
- Почему бы вам не зайти в дом? Дверь хижины распахнулась и их глазам
предстал парнишка лет двенадцати, так и не выпустивший из рук арбалета.
Вслед за мальчиком из хижины вышла крепко сложенная женщина и торопливо
направилась к лошади Даруса. Робин уже помогала калишиту.
- Быстрее! - заторопилась женщина, ее округлое лицо было полно
сочувствия. - Бедный парень! Давайте отнесем его в дом.
Остальные с благодарностью последовали за хозяевами в теплую хижину.
Впервые за последние два дня путешественники могли просушить свою насквозь
промокшую одежду.
- Меня зовут Киган из Диннвалла, - представился хозяин, когда они
вошли в его маленький домик. - А это Энид и мой сын Эван. Сынок, сбегай и
присмотри за лошадьми! Быстро! Эван, который продолжал глазеть на гостей,
повернулся и побежал к лошадям. Остальные осторожно положили Даруса на
единственную большую кровать. Калишит весь горел в лихорадке и продолжал
тихонько стонать. Предоставив женщинам заботиться о Дарусе, Тристан с
помощью хозяина постарался получше укрыть тело Арлена. Его плоть, холодная
и отвердевшая, уже мало напоминала человека, который был верным другом и
учителем принца в течение всей его сознательной жизни. Тристан подготовил
тело для похорон, уверенный, что его отец обязательно устроит
торжественную церемонию, когда они вернутся домой. С тоской вспоминал он
грубоватые наставления своего старого учителя. И хотя его похвалы всегда
были редкими, но он никогда не терял веру в способность Тристана учиться и
совершенствоваться. Он умер, как настоящий воин! Среди ффолков считалось,
что это лучший способ умереть - так, во всяком случае думал раньше принц.
Теперь эта мысль перестала казаться ему столь несомненной. Тристан
вернулся в хижину, когда уже совсем стемнело, с удовольствием принюхиваясь
к запахам стряпни. Киган и его семья поделились с принцем и его спутниками
всем, что у них было в их скромном жилище. После простого, но сытного
обеда и нескольких стаканов домашнего вина, они впервые за много дней
могли позволить себе расслабиться. Только тяжелое состояние Даруса и
непредсказуемые опасности, которые поджидали их в лесу за крепкими стенами
хижины, не давали им в полной мере насладиться гостеприимством лесника.
- Ваши спутники говорят, что вас зовут Керен Доннелл, - несколько
поколебавшись, сказал лесник после ужина. - Не могли бы... не могли бы мы
просить вас спеть что-нибудь?
- С удовольствием, - ответил менестрель поднимаясь, и направился к
дверям, у которых они сложили все свои вещи. Он достал лютню и,
возвращаясь к своему месту, взял несколько аккордов, осторожно настраивая
лютню. Потом он заиграл. Песня о Матери-Земле наполнила скромную хижину.
Песня рассказывала о богине и ее славных делах, о том, как она
поддерживает в мире равновесие между добром и злом. Богиня и ее почитатели
знали, что ни добро, ни зло в чистом виде не сделают мир лучше. Таким
образом, она посвятила себя сохранению Равновесия. Песня поведала и о
друидах - человеческих детях богини.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132