Джон Рич, предприниматель театра «Covent Garden», унаследует находящийся в театре орган Генделя; Дженинс, бывший либреттист, - две картины Деннера; Бернард Грэнвилл (брат миссис Делани) - один пейзаж, «который изображает Рейн, его написал Рембрандт, а также другой пейзаж, о котором гово­рят, что его написала та же рука»; Приют получит чистовик партитуры «Мессии» и полный материал партий. (Партитурой и голосами «Мессии» раньше вла­дел только «Mercer's Hospital».)
7 сентября в Бристоле с благотворительной целью исполняют «Самсона»; кроме того, оратории Генделя играются в течение года в Оксфорде, Дублине и Бате.
1758
31 января 1758 года. В театре «Haymarket» исполняется «пастиччо» «Солимано» с музыкой Бертони, Переза и Генделя. Из музыки Генделя в оперу были включены по одной арии из «Пора» и «Радамиста», а также один дуэт из «Амадиса».
Ораториальный сезон начинается 10 февраля. Первым исполняется «Триумф Времени и Правды» с «новыми дополнениями». Второе представление, 22 февраля, - «Валтасар»; третье, 24 февраля, - «Израиль»; за ними следуют два исполнения «Иуды Маккавея», 3 и 8 марта, все они объявляются с «новыми дополнениями». Закры­вается сезон тремя представлениями «Мессии» - 10,15 и 17 марта. Кроме того, лондонская публика могла также услышать «Самсона», однако он прозвучал на бенефисе синьоры Фрази, состоявшемся 6 марта в теат­ре «Haymarket»; с различными благотворительными це­лями исполняли также «Ациса и Галатею» (31 марта и 1 апреля). После окончания сезона, 21 марта, Гендель вновь помещает в банк 900 фунтов.
19 апреля в «Паблик адвертисер» появляется объявле­ние, в котором один торговец художественными изделия­ми сообщает, что за один фунт можно выписать гипсо­вую скульптуру Генделя. «Бюст, являющийся богатой и элегантной мебелью», 23 с половиной дюйма в высоту и 18 дюймов в ширину (приблизительно 60 х 45 см).
Летом (в июле или в начале августа) Гендель едет в Танбридж-Уэльс, воды целебных источников которо­го уже не раз помогали ему. Однако поездка его навер­няка имеет и другую цель: там работал «всемирно из­вестный» специалист по глазным болезням д-р Джон Тэйлор, которого в то время считали одним из лучших глазных врачей (он стал придворным окулистом короля Георга III), но который в действительности был при­рожденным шарлатаном. Этот самый д-р Тэйлор опе­рировал - совершенно безрезультатно - в 1750 году глаза ослепшего И. С. Баха. Генделю не смог помочь и Тэйлор: в своих воспоминаниях он пишет о том, что после удаления катаракты нашел глазное дно совершен­но поврежденным, вероятно, в результате апоплексиче­ского удара.
Пока Гендель подвергается новому безуспешному курсу лечения, в течение лета по всей Англии исполняют его произведения. («Ацис и Галатея»: Оксфорд, 12 июня; оба коронационных антема: Оксфорд, 4 июля; «Те Deum», «Jubilate» и оба коронационных антема: Бри­столь, 16 и 17 августа; «Мессия»: Бристоль, 17 авгу­ста; «L'Allegro ed il Pensieroso»: Бристоль, 16 августа; «Те Deum», «Jubilate» и два антема: Пэйнсвик близ Глочестера, 6 августа и т. д.)
Гендель находится в Танбридж-Уэльсе до начала сентября, затем возвращается в Лондон. Старец, кото­рому пошел семьдесят четвертый год, теряет силы, но продолжает привычную жизнь. Он и дальше исправля­ет, совершенствует старые произведения; об изменениях он говорит Смиту, который вносит их в партитуру. Все реже, но все-таки выходит он из дому гулять и - гото­вится к следующему сезону.
1759
В начале года Гендель получает грустную весть: 12 ян­варя умирает принцесса Анна, вдова умершего незадол­го до этого Вильгельма Оранского, бывшая покрови­тельница и милая ученица Генделя.
Ораториальный сезон начинается обычно, 2 и 7 марта исполняется «Соломон», 9-го звучат мелодии «Сусан­ны». 14, 16 и 21 марта исполняют «Самсона», а 23-го и 25-го - «Иуду Маккавея». Сезон, согласно обычаю, заканчивается представлениями «Мессии» (30 марта, 4 и 6 апреля). Гендель принимает участие во всех испол­нениях, хотя уже давно произведениями дирижирует не он, а Джон Кристофер Смит. Но он все еще садится к органу и в слепоте музицирует. После последнего представления «Мессии» ему становится плохо, он теря­ет сознание. Его доставляют домой и укладывают в по­стель. Дома он приходит в себя, состояние его немного улучшается. 11 апреля он делает еще одно, последнее дополнение к завещанию. В нем он вспоминает о раз­личных своих друзьях (так, например, о Дьюборге, ве­ликолепном дублинском скрипаче), оставляя им мень­шие или большие суммы. Обществу, осуществляющему помощь престарелым музыкантам, он завещает 1000 фунтов. Среди различных пунктов приложения к заве­щанию можно, однако, найти поразительный абзац: «Надеюсь, что я получу разрешение от вестминстерско­го декана и капеллана на то, чтобы меня, как частное лицо, погребли в вестминстерском соборе, по усмотре­нию исполнителя моего завещания м-ра Амьенда, и я желаю, чтобы мой надгробный камень был установ­лен названным в завещании исполнителем. На эту цель я отпускаю сумму не более шестисот фунтов, которой он может распоряжаться по своему усмотрению».
Вестминстерское аббатство является, как известно, английским Пантеоном. Туда обычно хоронят только «официально». Если Гендель все же хотел покоиться там, то это не следует приписывать ни его наивности, ни гордыне. Он просто ясно сознавал, что значит его музыка для Англии, и считал, что останки его достойны покоиться рядом с прахом лучших сынов Англии.
Друзья и врачи Генделя не считали его состояние особенно критическим. Они думали, что семидесятиче­тырехлетнего мастера основательно изнурил последний ораториальный сезон, ведь участвовать в десяти концертах в месяц в этом возрасте - дело нешуточное.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71