1718
Гендель с большим энтузиазмом взялся за решение но­вых задач; в его распоряжении находились хорошие певцы, он мог писать для отличного хора, да и оркестр был способен на музицирование очень высокого уровня. И, не в последнюю очередь, он мог сочинять для такой публики, которая действительно разбиралась в музыке, ведь в гостях у графа постоянно пребывало огромное количество увлекающихся музыкой аристократов и мелкопоместных дворян, особенно тогда, когда граф приглашал их на какое-либо выдающееся музыкальное событие. В таких условиях Генделем были написаны двенадцать так называемых «Антемов Чандоса», для солистов, трех-, четырех- и пятиголосного хора. Эти произведения, наряду с поздними монументальными ораториями, принадлежат к числу значительнейших творений Генделя.
Приглашение графа пришлось как нельзя кстати: в 1718 году в театре «Haymarket» оперные спектакли не ставились вообще: Хейдеггер, съемщик-продюсер теат­ра, считал более выгодной организацию балов, маска­радов и концертов. В начале 1919 года в театре гастро­лировали французские комедианты. Английские оперы игрались в этот период в театре «Lincoln's Inn Fields».
В то время как звезда Генделя - оперного компози­тора в Англии закатилась, за границей его слава посто­янно ширилась. 20 сентября (согласно итальянскому календарю, 1 октября) 1720 года «Ринальдо» прозвучал в Неаполе, в Палаццо Реале. Здесь также пел Николини, благодаря которому эта опера имела успех и в Лондоне, в 1710 году. Произведение было исполнено в честь им­ператора Карла VI; для этой постановки дирижер Леонардо Лео дополнил оперу Генделя прологом и не­сколькими вставными сценами. Написанная же в 1709 году «Агриппина» в октябре была многократно испол­нена в Гамбурге, на итальянском языке, затем, в начале декабря, труппа показала эту оперу и в Альтоне.
1719
Между тем семью Генделя в Галле постигло горе. 8 ав­густа скончалась Доротея София Михаэльсен, сестра Георга Фридриха. Мы не знаем, когда Гендель получил известие о печальном событии, ведь дошедшее до нас письмо его, отправленное зятю, написано 20 февраля 1719 года, и, судя по нему, Гендель, видимо, уже до этого выразил свое соболезнование.
Письмо написано - в соответствии с правилами эти­кета, принятыми в ту эпоху, - на французском языке.
«Милостивый государь, глубокоуважаемый Брат, прошу, не судите о моем желании встретиться с Вами по тому, что время моего отправления запаздывает; к моему глубочайшему сожалению, я в данный момент занят таким делом, от которого, смею сказать, зави­сит мое будущее; дела мои, однако, затягиваются силь­нее, чем я мог бы предположить это раньше. Если бы Вы могли почувствовать боль, которую причиняет мне не­способность довести до конца то, чего я так горячо желаю, Вы бы, несомненно, были снисходительны ко мне; но надеюсь, что через месяц, считая с сегодняшнего дня, я управлюсь с делами и, могу заверить Вас, тогда, не задерживаясь более, сразу отправлюсь в путь. Прошу Вас, дорогой брат, заверьте в этом, как и в моем послу­шании, маму и сообщите мне о Вашем самочувствии, а также о самочувствии мамы и всей семьи, чтобы облегчить мое беспокойство и нетерпение. Вы наверняка поймете, дорогой брат, что я был бы безутешен, если бы не надеялся восполнить откладывание поездки долгим пребыванием у Вас.
Я чрезвычайно удивлен тем, что магдебургский торго­вец до сих пор не обменял еще ценное письмо. Прошу Вас,
сохраните его, и это дело я приведу в порядок, когда приеду. Меня уведомили, что оловянную посуду в скором времени доставят на Ваш адрес; мне очень неловко за это опоздание, а также за то, что я не смог выполнить свое обещание раньше. Прошу Вас, простите мне и по­верьте, что выполнить это было невозможно несмотря на все мои старания. Вы согласитесь в этом со мной, если позже мне представится возможность объяснить Вам все лично. Не сомневайтесь в том, что я буду спе­шить с поездкой. Я больше тоскую по Вас, чем Вы може­те себе это представить. Покорно благодарю за добрые
пожелания по случаю Нового года. Со своей стороны, я верю в то, что Всевышний прольет над Вами и всей Вашей любезной семьей благополучие и залечит мило­стивым благословением ту болящую рану, которая при­чинила Вам страдания и которая приносит мне не мень­шую боль. Могу Вас заверить, что в моей памяти всегда свежи воспоминания о доброте, которую Вы проявили по отношению к моей покойной сестре и о которой я сохра­ню благодарные чувства до конца моей жизни. Будьте добры, передайте привет господину Роту и всем моим хорошим друзьям. Обнимаю Вас и всю дорогую семью. До конца своей жизни остаюсь в незыблемой покор­ности -
смиренный и послушный слуга
Уважаемого Брата
Георг Фридерик Гендель».
Из письма выясняются две вещи. Первая: Гендель хотел бы поехать в Германию; вторая: в этом ему пре­пятствовало такое дело, от которого зависело «его бу­дущее». Этим делом было учреждение Королевской Академии музыки.
Английское правительство, с целью сократить нацио­нальную задолженность, пожелало освободиться от по­терявших ценность государственных бумаг и в связи с этим объявило об их продаже. За осуществление сдел­ки боролись две компании: Английский банк и Южно­морская компания. В конце концов, взамен определен­ных привилегий, облигации на сумму семь с половиной миллионов фунтов купила Южноморская компания, с тем условием, что выплатит своим компаньонам рен­ту в течение восьми с четвертью лет. Была открыта подписка на облигации ренты, только вскоре весь анг­лийский народ пустился в различные спекуляции. Воз­никли дюжины фальшивых компаний; Южноморская компания возбудила против них процесс и таким обра­зом успокоила своих подписчиков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71