Гендель якобы вложил в это сомнительное предприятие все свои сбережения, 10 000 фунтов. Симпатизирующий Генделю и опере король обещает в перспективе «подпи­ску» в 1000 фунтов. Первым делом Генделя было со­здать новую труппу: ему нужно было прослушать но­вых, неизвестных певцов, и для этого он едет на конти­нент. О результатах первой его поездки Ролли сообщает проживающему в Венеции Сенесино следующее: «Чело­век [Гендель] вернулся, он переполнен сейчас похвалами в адрес Фаринелли и громко превозносит его. Партии двух примадонн по-прежнему ненавидят друг друга и осторожничают; каждая из сторон хочет добиться своей правды, так что Опера, возможно, вновь встанет на ноги; решено позвать обеих дам назад. Человек - мой хороший друг - отнюдь не хочет этого, но поскольку у дам есть две партии, для моего друга Сенесино оста­ется только один, уже решенный вопрос - Сенесино нужно быть первым певцом». Все это, конечно, только сплетни, намного реальнее письмо Ролли к Сенесино от 25 января 1729 года: «Его [Генделя] новые планы получи­ли поддержку при дворе... Гендель будет получать 1000 фунтов в год за музыку, независимо от того, будет ли он сочинять ее сам или найдет кого-нибудь другого. Под­писка составит 15 гиней в год на одно лицо, думают, что этого будет достаточно. На оплату певцов выделяют в общей сложности 4000 фунтов: двое из них получат по 1000 фунтов плюс бенефис и т. д. Гендель скоро отпра­вится в Италию, где выберет певцов. С ним поедут также трое доверенных лиц от подписчиков, чтобы про­экзаменовать певцов и т. д. Это новый порядок. Рива уже заранее страдает от него, так как видит уже, какие неблагоприятные ветры дуют сейчас в сторону Бонончини. Итак, Вы можете сказать Фаустине, что наш дорогой крошка Гендель едет в Италию, но не за ней». Через несколько дней, 4 февраля, Ролли вновь пишет Сенесино: «...Новая „генделей-деггерианская" си­стема получила право на жизнь... Состоялось собрание и обсудило ее. Присутствовали немногие: среди подпис­чиков всего лишь шестеро-семеро; другие же не захотели подписаться, а третьи говорят, что подождут, так как не знают, какие будут певцы... Единогласно было реше­но, что костюмы и декорации Академии новые директора могут взять в пользование на пять лет. Гендель сегодня уезжает; за десять дней до этого Хейм послал офици­альным певцам в Италию циркуляр, для того чтобы они объявили о новых планах и прибытии Генделя... Рива сердит, так как видит, что Бонончини остался с носом лишь из-за своей гордыни, а также потому, что сейчас уже есть главный композитор, от которого впредь все будут зависеть».
Итак, Гендель едет в Италию, где не только внима­тельно исследует способности новых певцов, но и слу­шает новые оперы, в том числе произведения Порпоры, Винчи, Хассе и Перголези, а также знакомится с либрет­то нового, приобретающего все большую популярность либреттиста, - Метастазио. На обратном пути он изы­скивает возможность посетить Галле. В июне он прибы­вает в родной город, где находит свою мать ослепшей и парализованной. Это была их последняя встреча: че­рез полтора года мать Генделя умирает в возрасте вось­мидесяти лет. О пребывании Генделя в Галле узнал и Бах, который очень хотел познакомиться со своим со­отечественником, приобретшим огромную известность. Однако Бах в это время лежал больной в Лейпциге и поэтому послал курьером в Галле своего 19-летнего сына Вильгельма Фридемана. То, что Гендель не при­нял приглашения в Лейпциг, можно объяснить плохим состоянием его матери.
В конце июля 1729 года Гендель возвращается в Лон­дон. «Дэйли джернэл» в номере от 2 июля сообщает своим читателям следующее: «Господин Гендель, кото­рый как раз вернулся из Италии, заключил контракты для Итальянской оперы со следующими лицами. Синьор Бернакки, которого считают лучшим певцом Италии. Синьора Мериги, дама очень изящной внешности, отлич­ная актриса и очень хорошая певица, голос ее - тенор-алътино [!]. Синьора Страда, обладающая очень краси­вым сопрано, очень интересная личность. Синьор Аннибале Пио Фабри, великолепный тенор красивого тембра. Его жена, отлично играющая мужские роли. Синьора Бартольди [Бертолли], обладающая красивым сопрано, хорошая актриса, как в мужских, так и в женских ролях. Один бас из Гамбурга, поскольку в Италии не нашли баса, заслуживающего контракта».
Газета дает довольно хорошую информацию и оши­бается лишь в нескольких местах. Голос Бертолли был меццо-сопрано, под «тенором-альтино» следует подра­зумевать контральто.
Предназначенная для вознаграждения певцов сумма в 4000 фунтов была поделена следующим образом: Бер-накки, сопранист-кастрат, - он в качестве новичка пел в Лондоне уже в 1717 году, в «Ринальдо», - получил 1200 фунтов, Мериги - 800 фунтов, Страда - 600, Фабри - 500, Бертолли - 450, а гамбургский бас И. Г. Римшнейдер - 300 фунтов; оставшиеся 150 фунтов получила, по-видимому, жена Фабри, которая прак­тически почти не участвовала в жизни Оперы.
Об этих событиях живущего в Вене Риву информиру­ет Ролли (6 ноября 1729 года): «Если бы все были так довольны труппой, как королевская семья, тогда можно было бы сказать, что такой оперы не было со времен Адама и Евы, которые распевали гимны Мильтона в са­дах Эдема. Говорят, что в Страде соединяются бы­строта Фаустины и все очарование Куццони, и так далее обо всех певцах. Потом будет видно, как пойдут дела. Как говорится в английской пословице, ,,пудинг можно попробовать, съев его". Правда и то, что упомянутая певица, обладающая лучшим голосом и лучшей интона­цией, является копией Фаустины, но без присущих той грациозности и огня. Мериги поет интеллигентно, Бернакки просто превосходно, остальных я пока не слышал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71