Гендель хотел дать его уже 18 числа, однако этому помешало одно полити­ческое событие. Внимание лондонской публики на­столько было привлечено к делу об измене родине одно­го иаковитадворянина, лорда Ловата, что зал театра «Covent Garden», вероятно, остался бы пустым. Только после окончания дела (лорда приговорили к отсечению головы) вновь стало возможным открыть двери театра.
1 апреля 1747 года. Премьера «Иуды Маккавея» в те­атре «Covent Garden». Произведение имело колоссаль­ный успех: только в этом сезоне оно было исполнено шесть раз; начиная с третьего представления - как писалось в газетных объявлениях, сообщающих о спектаклях, - с «добавлениями», то есть с новыми ариями. «Чтобы еврей ступил на сцену в качестве героя, а не осмеянной фигуры, - такого в Лондоне еще никогда не случалось» (Н. Флауэр). Не удивительно поэтому, что образованные лондонские евреи - бывшие и ранее во­сторженными поклонниками ораторий Генделя на вет­хозаветные темы - буквально запрудили театральный зал. Наряду с этим интересующаяся музыкой лондон­ская публика - невзирая на общественное и имуще­ственное положение - почти отождествила себя с побе­дившим римлян иудейским народом (тем более, что, согласно и до сих пор живущему туманному мифу, анг­лийский народ идентичен потерявшемуся «тринадцато­му» иудейскому племени), и то, что она могла получить из сюжета «Иуды Маккавея», укрепляло ее националь­но-националистическое самосознание. Память о калоденской битве еще жила в сердцах у всех.
Словом, общественное положение Генделя очень ук­репилось. С тех пор как над ним простер свою милость принц Уэльский, постепенно прекратились и придвор­ные интриги. Даже Опера лорда Мидльсекса стала бо­лее лойяльной. Первые признаки этого проявились уже тогда, когда Опера разрешила своим итальянским пев­цам петь арии Генделя, правда, вначале только на кон­цертах, даваемых с благотворительной целью. Поддер­живающее оперу дворянство постепенно пришло к вы­воду, что позиция «или опера, или оратория» совершен­на неверна; два жанра прекрасно могут ужиться друг с другом.
Понемногу упорядочивается и материальное положе­ние Генделя. Уже 28 февраля он помещает в банк 400 фунтов; 7 марта - еще 100 фунтов; 19 марта он покупа­ет облигации стоимостью в 1700 фунтов; 21 марта вновь вкладывает 100 фунтов, а 9 апреля добавляет на свой банковский счет еще 250 фунтов.
Иначе говоря, данный сезон был несомненно успеш­ным. Гендель никогда не терял своей творческой силы; однако сейчас кульминации достигает и его творческий настрой. Он просит у Морелла еще одно либретто, Мо­релл - желая использовать успех «Иуды Маккавея» - вновь обращается к теме из еврейской истории. В сю­жете рассказывается об Александре Бале и Клеопатре. Птолемей, тесть царя Сирии Александра Бала, отнима­ет у него супругу, Клеопатру. Вследствие этого между Сирией и Египтом разражается война, в которой Алек­сандр Бал погибает, но союзник его, Ионафан, иудей­ский полководец, приводит войска к победе, убивает Птолемея и освобождает Иудею от египетского ига.
В уже цитировавшемся в связи с «Иудой Маккавеем» письме Морелл рассказывает интересные подробности, относящиеся и ко времени сочинения «Александра Ба­ла»: «Что касается последней арии произведения, мне нужно сказать Вам, что когда Гендель впервые прочел текст, то сердито закричал: „Эти проклятые ямбы!" - ,,Не волнуйтесь, это трохеи". - ,,Трохеи; что такое трохеи?"- ,,Ну, это полная противоположность ямбу; это если из каждой строки мы выпустим по слогу, как, например, если вместо ,,Convey me to some peaceful sho­re" напишем „Lead me to some peaceful shore". - „Именно это мне нужно". - ,,Я сейчас же пойду в соседнюю комнату и произведу изменения". Я вышел и примерно через три минуты вернулся с измененным текстом; те­перь он нашел его точно таким, каким представлял, и положил на музыку самым восхитительным образом».
К сочинению «Александра Бала» Гендель приступил 1 июня и закончил его 4 июля.
Следующий месяц проходит также под знаком лихо­радочной работы: Гендель вновь пишет ораторию на текст Морелла, и на этот раз на тему из Ветхого завета. Начало работы над «Иисусом Навином»: 19 июля 1747 года. Дата окончания: 19 августа.
Примирение с оперной труппой Мидльсекса проявля­ется сейчас в том, что новый оперный сезон начинается «пастиччо» Генделя. Музыка «Лючио Веро» - премьера состоялась 4 ноября 1747 года в театре «Haymarket» - составлена из фрагментов ранних его опер: «Адмета», «Радамиста», «Ричарда I», «Кира» и «Тамерлана». Произведение имело большой успех: оно было сыграно девять раз. Хотя доли дохода Гендель, согласно юриди­ческим установкам того времени, не получил, сам факт, что еще недавно боровшаяся против него не на жизнь, а на смерть «дворянская» Опера открыто исполняет его произведение, свидетельствует о всеобщем признании, окружившем уже почти шестидесятилетнего компози­тора. На спектаклях «Лючио Веро» Гендель познако­мился с Джулией Фрази, великолепной певицей-сопра­но, которая - по словам Бёрни - «имела милый, свет­лого тембра голос и умела петь нежно и чисто»; вскоре Гендель ангажировал Фрази для участия в исполнении ораторий, и она стала одной из любимых его исполни­тельниц.
В результате успеха «Лючио Веро» руководители Оперы решили возобновить «Роксану»: она была испол­нена 20 февраля 1748 года и прошла четыре раза.
1748
26 февраля Гендель начинает новый ораториальный сезон. Вначале исполняется «Иуда Маккавей»; в течение сезо­на его дают в общей сложности шесть раз.
9 марта 1748 года. На этот раз приходит очередь премьеры нового произведения, «Иисуса Навина». Он принят с всеобщим признанием.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71