Я думаю, было бы хорошо, если бы Вы приложили к свое­му письму мое письмо, написанное Вам, чтобы Гендель уяснил для себя мои чувства; но прошу, не говорите ему, что об этом попросил Вас я».
Монтэгью, имея высокий ранг, в этом деле не мог вступить в непосредственные отношения с Генделем; переписка же Генделя и Фредерика, к сожалению, не сохранилась. Таким образом, мы можем получить только опосредствованную информацию о том, что происходило в связи с генеральной репетицией «Фейер­верка». Письмо, которое Фредерик вместе со своим дол­жен был передать Генделю (также от 9 апреля), звучит так: «Милостивый государь, отвечая господину Генделю на его письмо, направленное Вам (судя по стилю письма, я уверен, что оно сформулировано не Генделем), я могу сказать только, что сегодня утром король оказал мне честь: говорил со мною о делах, связанных с фейервер­ком, и в ходе беседы король соизволил спросить, когда репетируют новую сюиту Генделя. Я ответил Его Вы­сочеству, что относительно этого ничего не могу ска­зать ввиду тех трудностей, которые создал господин Гендель. Владелец Воксхолла предложил нам в долг латерны, лампы и т. д. стоимостью в семьсот фунтов, в результате чего такую же сумму можно было бы сэкономить в пользу артиллерийского ведомства, не го­воря уже о тридцати слугах, которые помогали бы в ос­вещении, - при условии, что сюиту господина Генделя будут репетировать в Воксхолле. Однако господин Ген­дель отказался от того, чтобы его произведение репети­ровали в Воксхолле. Так выглядело, что Его Высочеству это очень не понравилось, и, по моему мнению, совершен­но все равно, будут ли играть сюиту Генделя или нет, так как мы очень легко можем найти вместо нее дру­гую, и я буду удовлетворен тем, что Его Высочество будет знать, почему мы не получили музыку Генделя. То есть, если господин Гендель знает эти причины и то, сколько можно сэкономить, проведя репетицию в Вокс­холле, и если он хочет выразить свою дальнейшую пре­данность Его Высочеству, пусть не совершает поступ­ков прямо противоположных. И если он не разрешит, чтобы репетиция состоялась в Воксхолле, я вообще не буду больше заниматься его сюитой, а подыщу другую».
Это письмо м-р Фредерик не отправил Генделю (именно поэтому оно и дошло до нас), а, вероятно, послал ему гораздо более мягкое и убедительное по тону письмо. В результате Гендель согласился, чтобы репетиция «Фейерверка» состоялась в Воксхолл-Гардене. Трудности возникли и при определении даты гене­ральной репетиции. Вначале ее назначили на 17 апреля, но 13-го отказались от этого. О причинах отсрочки мы узнаем также из письма Монтэгью (от 17 апреля). Он пишет Фредерику: «Герцог [герцог Камберлэндский], как я уже говорил Вам, хочет посетить репетицию му­зыки Генделя. Вы говорили, что, возможно, подходящим стал бы понедельник. Однако понедельник - приемный день герцога, и поэтому не подходит. А суббота? Втор­ник, как я думаю, слишком близок ко дню фейерверка. Но я считаю, самым правильным было бы, если бы Вы узнали подходящий день у самого герцога: прошу Вас, вступите завтра в контакт с Нэпиром [служащий, ведущий дела герцогского двора], поговорите с ним и узнайте, какой день хотел бы герцог. Если мы дадим объявления на день-два раньше, то наберется достаточно народу; но ни в коем случае не объявляйте до тех пор, пока не узнаете, какой день подходит герцогу».
В конце концов удалось договориться: генеральная репетиция состоится 21 апреля, в пятницу, начнется в 11 часов утра; входная плата - полкроны с человека (то есть, два с половиной шиллинга).
О ходе генеральной репетиции рассказывается в ап­рельском номере журнала «Джентльмен'с мэгэзин»: «21 апреля, в пятницу, в Воксхолл-Гардене состоялась репе­тиция музыки фейерверка, с участием 100 музыкантов и в присутствии почти 12 000 слушателей (билеты по два 2 ш. 6 п.). Большая толпа создала такую пробку на Лондон-Бридж, что на протяжении трех часов через него не могла проехать ни одна пролетка. Было столько пешеходов, что они полностью загородили проезд, так что возникла драка, в которой многие господа получили ранения».


Собственно празднество состоялось 27 апреля в Грин-Парке. По этому случаю кавалер Сервандони - извест­ный в то время архитектор - возвел громадное, напо­минающее дорийский храм деревянное здание, размеры которого также были импозантными: высота 114 футов (около 30 м), длина 410 футов (около 117 м). После того как прозвучала музыка Генделя, дали знак к началу фейерверка, который предварял салют из 101 медной пушки.
До нас дошло три различных варианта музыки «Фей­ерверка». Первый из них всего лишь эскиз, состоящий из двух независимых друг от друга (в тональностях фа и ре мажор) фрагментов увертюры; второй - едва ли не тот, который прозвучал во время показательного исполнения на открытом воздухе, и, наконец, третий - «концертная» версия, в которой кроме духовых ин­струментов и литавр используются также струнный ор­кестр и континуо. Тональность двух последних вариан­тов - ре мажор, и наряду с монументальной вступи­тельной частью они включают в себя еще пять частей (или же, если считать самостоятельными исполняемые сейчас как трио части-менуэты, - шесть). За бурре сле­дует третья часть в характере сицилианы, подзаголовок которой - «La Paix», то есть Гендель хотел выразить в музыке благословенный покой мира. Эта музыка род­ственна оркестровой пьесе из первой части «Мессии» - «Pifa». Мелодии «пифы» Гендель, вероятно, мог слы­шать и записать в годы своей молодости, во время пребывания в Италии. Заглавие имеет и следующая часть: «La R?jouissance», то есть «Радость».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71