1737
Премьера «Арминия» состоялась 12 января 1737 года: всего он был включен в программу шесть раз. До новой премьеры театр дотягивает, возобновив «Партенопу», которая выдержала четыре представления. (Приняв во внимание «смену знамени» принца Уэльского, барышня Бертолли покинула «Haymarket» и возвратилась к Ген­делю, у которого пела незначительные меццо-сопрано­вые партии.)
Премьера «Юстина» проходит 16 февраля. Опера эта имеет некоторый успех, так как ее играют девять раз, вплоть до конца июня. Во время поста в программу опять включают старые оратории: «Парнас в Фесте» (исполняется дважды), «Празднество Александра» (ис­полняется четырежды), «Эсфирь» (два исполнения) и одна новая для Лондона - переработанная специаль­но для этой цели - оратория: «Il Trionfo del Tempo е della Verit?» («Триумф Времени и Правды»), которая уже много лет назад, с несколько измененным названи­ем и немного иной музыкой принесла Генделю такой большой успех в Италии. (Эта оратория была исполне­на также четыре раза.) Всеми представлениями дирижи­ровал сам Гендель, в антрактах же он давал органные концерты.
30 апреля 1737 года. Неимоверное напряжение сил в борьбе за поддержание Оперы постепенно дает о себе знать. Здоровье Генделя начинает сдавать. Первым вестником этого является маленькая статья в «Лондон дэйли пост»: «Господин Гендель, страдавший в последнее время от ревматизма, сейчас уже находится в стадии выздоровления, так что можно надеяться, что в буду­щую среду, 4 мая, он вновь сможет сопровождать [дири­жировать] исполнение [м] „Юстина". В этот день, гово­рят, театр почтит своим присутствием и королевская чета».
В действительности же все выглядит совсем по-друго­му - гораздо печальнее. Генделя постиг апоплексиче­ский удар, правая рука его была парализована, возник­ли тяжкие нарушения в деятельности мозга. Заботливый врачебный уход, однако, не очень помогает, все же изменения, в мозгу, вызванные параличом, довольно скоро приходят в норму. Но Гендель по-прежнему бо­лен: с парализованной рукой он не может ни дирижиро­вать, ни играть на клавесине или органе, кроме того, он впадает в состояние тяжелой депрессии. Без его участия 18 мая исполняют оперу «Береника», которая затем про­ходит еще трижды. О болезни Генделя сообщает «Лон­дон ивнинг пост» 14 мая: «Великолепный господин Ген­дель очень плох; считают, у него паралич, поэтому он пока не может пользоваться правой рукой. Если он не выздоровеет, публике придется лишиться его изящных композиций».
Таким образом, Гендель в настоящий момент нахо­дится на безденежье, в положении разорившегося опер­ного антрепренера, обремененный долгами и тяжело больной. Его единственное утешение заключается в том, что театр «Haymarket» также потерпел крах. Публику опера вообще уже не интересовала, кто бы ни писал музыку и кто бы ни пел в ней. «Дворянская» Опера закрыла свои двери с дефицитом в 12 000 фунтов и более уже не открывалась. Фаринелли, Сенесино и другие звезды театра «Haymarket» покинули Лондон, и поскольку театр Генделя также прекратил свое суще­ствование, театральная жизнь в дальнейшем замкну­лась на комедиях, пьесах с музыкой и операх-балладах наподобие «Оперы нищих». «Соvent Garden» в следую­щем сезоне поставил пародию на «Юстина» - «The Dragon of Wantley» с музыкой Ланге. И если «Юстин», выдержавший всего несколько представлений, «почет­но» провалился, то пародия была сыграна на сцене 67 раз...
Генделю не помогали даже привычные процедуры в Танбридж-Уэльсе. По совету врачей он, в довольно тяжелом состоянии, уезжает на знаменитый аахенский курорт, где горячие ванны совершают с ним истинное чудо. Правда, в горячих ваннах он ежедневно проводил втрое больше времени, чем ему предписывалось. Одна­ко неимоверно сильный организм его вынес и это, более того, Гендель как будто лучше знал свою натуру, чем врачи: в «рекордное время» - за три недели вместо семи - он полностью встал на ноги. «Через несколько часов после последней процедуры он пошел в главную цер­ковь города, сел за орган и играл на нем настолько хоро­шо, что люди уверовали - случилось чудо. Ввиду того что ванны так благотворно подействовали на него, он мудро решил провести в Аахене еще шесть недель до конца, и лишь после этого, совершенно здоровым, вер­нуться домой в Лондон» (Хоукинс). Гендель уехал из Аахена в сентябре; на его возвращение «Лондон дэйли пост» отреагировала в номере от 28 октября следую­щим образом: «Господина Генделя, сочинителя ита­льянской музыки, с часу на час ждут из Аахена».
С новой силой принимается Гендель за работу. Он до сих пор так ничему и не научился: снова берется за организацию Оперы. Правда и то, что сейчас он опять может быть единственным властелином, поскольку «дворянская» Опера полностью разорилась. Гендель сразу заключает договор с неизменным Хейдеггером, который по-прежнему является съемщиком театра «Haymarket». To есть, Гендель вновь начинает свою деятельность на месте старой славы. На развалинах двух потерпевших крах оперных начинаний он открыва­ет новый сезон «пастиччо» под названием «Арзак».
В соответствии с юридической практикой того време­ни, Генделя, обремененного долгами, в данный момент можно было посадить в долговую тюрьму. Однако бла­годаря его порядочности и доброму имени все заимо­давцы дали ему отсрочку.
20 ноября 1737 года. Внезапно умирает королева Ка­ролина, и Генделю приходится отложить сочинение на­чатой пятью днями раньше новой оперы, «Фарамондо», чтобы написать для погребального обряда траурный псалом - «Похоронный антем». Герцог Чандос так пишет о состоявшемся 18 декабря погребении своему племяннику:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71